Стивен Котлер - Изобилие. Будущее будет лучше, чем вы думаете

Никто не может судить наверняка, хотя не мешало бы вспомнить, что это не первый раз, когда автоматизация производства серьезно меняла ситуацию на рынке рабочей силы. В 1862 году 90 % американцев, занимающихся физическим трудом, составляли фермеры. [815] В 1862 году 90 % американцев, занимающихся физическим трудом, составляли фермеры : «Timeline of Farming in The US,» PBS: The American Experience, см.: www.pbs.org/wgbh/amex/trouble/timeline. К 1930 году их остался 21 %, [816] К 1930 году их остался 21 % : существуют разные подсчеты; более низкая цифра – 21 % – взята здесь: www.agclassroom.org/gan/time line/1930.htm. В статье «US Subsidies Help Big Business, but Crush Farmers from Developing Countries,» The Final Call , November 8, 2002 авторы утверждают, что эта цифра составляла 25 %. сейчас фермеры составляют менее 2 % рабочей силы. [817] … Сейчас фермеры составляют менее 2 % рабочей силы : National Institute of Food and Agriculture. См.: www.csrees.usda.gov/qlinks/extension.html. Так что же стало с сельскохозяйственными работами – там, наверное, повсюду автоматы? Ничего подобного: на смену старым неквалифицированным профессиям пришли новые, более квалифицированные, а рабочие приобрели новые навыки и научились выполнять новые обязанности. Это путь, которым идет прогресс. В мире постоянно углубляющейся специализации мы постоянно создаем что-то новое. Говорит Филип Росдейл, создатель виртуального игрового мира Second Life : [818] … Филип Росдейл, создатель виртуального игрового мира Second Life : интервью авторов с Филипом Росдейлом, 2011.

По большому счету, люди всегда демонстрировали способность заняться чем-нибудь другим, причем более ценным, когда старые рабочие места исчезали под давлением аутсорсинга или автоматизации. Промышленная революция, аутсорсинг в области IT , дешевая рабочая сила в Китае – все эти явления в конце концов создают более интересные профессии, чем те, на смену которым они приходят.

Вивек Вадхва, [819] Вивек Вадхва : интервью авторов с Вивеком Вадхвой, 2011. директор по исследованиям в Центре предпринимательства в Университете Дьюка, согласен с этим:

Профессии, которые могут быть автоматизированы, всегда находятся под угрозой. Цель общества – продолжать восхождение по лестнице к более высоким уровням. Нам нужно создавать новые профессии, в которых будет использоваться творчество, а не физический труд. Я признаю, что сейчас сложно представить себе, какими именно будут профессии будущего, ведь мы не знаем, какие еще появятся технологии и как они изменят мир. Сомневаюсь, что кто-нибудь еще двадцать лет назад мог предсказать, что такие страны, как Индия, пройдут путь от обиталища нищих и заклинателей змей до серьезной угрозы странам первого мира в области занятости. Американцы больше не просят своих детей думать о голодающих индийцах, когда уговаривают их не оставлять еду на тарелке; вместо этого они уговаривают их более старательно изучать математику и естественные науки, чтобы эти самые индийцы не отобрали у них работу.

Но в то время как одни люди будут переучиваться и переходить на более квалифицированную работу, другие смогут позволить себе вовсе не работать. Как объясняет Нил Джейкобстайн, [820] … Нил Джейкобстайн : интервью авторов с Нилом Джейкобстайном, 2011. специалист в области искусственного интеллекта из Университета сингулярности,

экспоненциальные технологии позволяют людям иметь высокий уровень жизни, не работая. У вас будет много вариантов, на что тратить свое время и как поддержать самооценку – от отдыха, обычно ассоциирующегося с пенсией, до занятий искусством, музыкой или даже защитой окружающей среды. Акцент будет сделан не на зарабатывании денег, а на внесение своей лепты – или, как минимум, на интересной жизни.

Эта перспектива может показаться слишком отдаленной, однако специалист в области современных медиа Дуглас Рашкофф [821] … Дуглас Рашкофф : Douglas Rushkoff, «Are Jobs Obsolete?» CNN.com, September 7, 2011. утверждает, что этот процесс уже начался:

Я понимаю, что мы все хотим иметь регулярный доход – или по крайней мере какие-то деньги. Мы хотим иметь еду, крышу над головой, одежду и все те вещи, которые можно купить на деньги. Но нужна ли нам работа?

Мы живем в экономике, где продуктивность больше не является целью, наша цель – занятость. Это из-за того, что, по существу, у нас и так есть все, что нам нужно. Америка достаточно продуктивна, чтобы, возможно, предоставить убежище, еду, образование и даже здравоохранение большинству населения, даже если работать будет только небольшая часть.

В соответствии с данными Всемирной продовольственной организации ООН, сейчас производится достаточно еды, чтобы обеспечить каждого человека в мире 2720 килокалориями в день. И это даже при том, что Америка избавляется от тысяч тонн урожая и молочных продуктов только для того, чтобы поддерживать рыночные цены на приемлемом уровне. В это же время американские банки, перегруженные заложенным имуществом, сносят пустующие дома, чтобы списать их.

Наша проблема не в том, что у нас не хватает продовольствия и вещей, а в том, что у нас недостаточно возможностей предоставить людям работу только для того, чтобы они доказывали, что заслужили эти товары и вещи.

Часть проблемы заключается в том, что большинство рассуждений о деньгах и рынках уходит корнями в модель дефицита. На самом деле одно из самых распространенных определений экономики [822] … Одно из самых распространенных определений экономики : отличное обсуждение проблемы можно встретить здесь: Eric D. Beinhocker, Origin of Wealth: Evolution, Complexity, and The Radical Remaking of Economics (Harvard Business Press, 2007). – «изучение того, как люди делают выбор в условиях дефицита, и какой результат этот выбор оказывает на общество». По мере того как традиционная экономика (которая считает, что рынки – это равновесные системы) заменяется экономикой сложных систем (которая гораздо лучше соответствует сегодняшней ситуации и исходит из того, что рынок – это сложная адаптивная система), мы можем приступить к разработке постдефицитной системы критериев, но не факт, что это мышление приведет к увеличению количества рабочих мест или перераспределению ресурсов.

Такова сегодняшняя ситуация. Но что случится, когда роботы массового производства с мощным искусственным интеллектом и интернет вещей – комбинация, которая, как полагают многие, будет способна выполнять любую работу на любом рынке, – станут повсеместными? Мощный AI предполагает возможность появления компьютеров с интеллектом, превышающим человеческий, а значит, даже творческие профессии, которые пока остаются исключительной прерогативой человека, могут скоро оказаться под угрозой. Говорит Филип Росдейл:

Если рассмотреть возможность того, что мы создадим существа, более умные, чем мы сами, то возникает страх, что мы, порабощенные машинами следующего поколения, будем вынуждены заниматься вещами, которые нам не слишком нравятся. Но какими именно вещами? Это сложно понять сейчас. В эпоху изобилия, когда мы по нарастающей используем все более дешевые способы создания и моделирования мира вокруг нас (будь то дополненная реальность или нанотехнологии), можем ли мы что-то сделать, чтобы помочь машинам, даже если мы превратимся просто в их слабосильных предков? Я бы предположил самый вероятный прогноз: даже если машины, которые будут умнее людей, вытеснят нас с какого-то места в нашей жизни, мы с ними продолжим существовать по обе стороны того, что можно назвать цифровой IQ -границей, и наша жизнь не слишком изменится.