Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

Энтуисл лукаво приподнял брови и пробормотал себе под нос:

Сьюзен рассердилась:

— С Корой не жил никто из родственников, только компаньонка. А Лиззи Борден оправдали. Никто не мог точно сказать, что именно она убила своих отца и мачеху.

— Песенка, безусловно, клевещет, — согласился Энтуисл.

— Вы думаете, это сделала компаньонка? Тетя оставила ей что-нибудь?

— Недорогую аметистовую брошь и несколько изображений рыбацких поселков, ценных только как память о ней.

— Нужно иметь достаточный повод для убийства, если, конечно, речь не идет о каком-то психе.

Мистер Энтуисл ответил со смешком:

— Пока что единственный человек, у которого был такой повод, — это вы, моя дорогая.

— Что такое? — Грег резко качнулся вперед. Казалось, он пробудился ото сна. В его глазах загорелся недобрый огонек. Грег уже не производил впечатления незначительной фигуры на заднем плане. — Куда это вы клоните? Какое отношение имеет к этому Сью?

Резко прозвучал голос Сьюзен:

— Прекрати, Грег! Мистер Энтуисл не имел в виду ничего плохого.

— Просто шутка, — подтвердил, словно прося прощения, юрист, — и, боюсь, не очень удачная. Кора оставила все, что у нее было, вам, Сьюзен. Но для молодой леди, которая только что унаследовала несколько сот тысяч фунтов стерлингов, какие-то жалкие несколько сотен вряд ли могут послужить мотивом для убийства.

— Она оставила свои деньги мне?! — Голос Сьюзен звучал удивленно. — Как странно! Она меня, можно сказать, и не знала вовсе. Почему это, как вы думаете?

— Насколько мне известно, до нее дошли какие-то слухи… э… об осложнениях, связанных с вашим замужеством. В свое время ее собственный брак тоже наделал немало шума, и, наверное, она хотела… ну… выразить вам чувство солидарности, что ли…

Сьюзен с явным интересом спросила:

— Она ведь вышла за художника, которого вся наша семья терпеть не могла. Он был хорошим художником?

Мистер Энтуисл решительно покачал головой в знак отрицания.

— Там, в коттедже, есть его картины?

— Да.

— Тогда я решу сама.

Энтуисл с улыбкой взглянул на вздернутый подбородок Сьюзен:

— Да будет так! Правда, я старый хрыч, и мои взгляды на искусство безнадежно старомодны, но не думаю, что вы оспорите мое суждение.

— Ведь мне, наверное, придется поехать туда? Кто-нибудь там сейчас есть?

— Я договорился с мисс Джилкрист, она пока останется там.

Грег вставил:

— У нее, должно быть, крепкие нервы, если она не боится оставаться в доме, где совершено убийство.

— Мисс Джилкрист вполне разумная женщина. И кроме того, — сухо добавил Энтуисл, — не думаю, что ей есть куда деваться, пока она не приискала себе другого места.

— Значит, смерть тети Коры оставила ее у разбитого корыта? Она и тетя дружили?

Мистер Энтуисл взглянул на Сьюзен с некоторым любопытством, не совсем понимая, что она имеет в виду.

— Более или менее, — ответил наконец он. — Кора никогда не обращалась с мисс Джилкрист как с прислугой.

— Значит, она обращалась с ней гораздо хуже. Этим несчастным так называемым леди сейчас приходится ох как несладко. Постараюсь найти ей где-нибудь приличное место. Вряд ли это будет трудно. Сейчас каждый, кто не прочь делать что-нибудь по дому и умеет готовить, просто на вес золота. Она ведь умеет готовить?

— О да. Мне кажется, она возражает только против черной работы. Кстати, Сьюзен, ваша тетушка назначила своим душеприказчиком Тимоти.

— Тимоти! — насмешливо воскликнула Сьюзен. — Да ведь дядя Тимоти просто миф. Его же никто никогда не видит.

— Я, — сообщил мистер Энтуисл, посмотрев на часы, — как раз еду к нему сегодня вечером. Заодно скажу ему, что вы сами решили съездить в Литчетт Сент-Мэри.

— Думаю, это займет у меня не больше двух дней. Мне не хочется надолго уезжать из Лондона. У меня столько идей, хочу стать коммерсанткой.

Мистер Энтуисл осмотрелся в невзрачной гостиной этой крошечной квартиры. Грег и Сьюзен явно были стеснены в средствах. Он знал, что ее отец промотал большую часть своего состояния и оставил дочь почти в нищете.

— Какие у вас планы на будущее, осмелюсь спросить?

— Я присмотрела помещение на Кардиган-сквер. Полагаю, в случае необходимости вы сможете выдать мне немного денег вперед? Мне придется, возможно, внести залог.

— Это мы устроим. Я несколько раз звонил вам на следующий день после похорон, хотел спросить насчет аванса, но вас, наверное, не было в городе?

— О нет, — быстро ответила Сьюзен. — Мы в тот день вообще никуда не выходили.

Грег тихо добавил:

— Знаешь, Сью, мне кажется, наш телефон был тогда не в порядке. Помнишь, во второй половине дня я никак не мог дозвониться к себе на службу. Я хотел сообщить на станцию, но на следующий день все наладилось.

— Телефоны, — подтвердил Энтуисл, — оказываются иногда штукой крайне ненадежной.

Сьюзен вдруг спросила:

— Откуда тетя Кора узнала о нашем браке? Ведь венчания в церкви не было, и мы никому ничего не говорили заранее.

— Возможно, ей сказал Ричард. Она изменила свое завещание примерно три недели назад, то есть приблизительно в то время, когда он навестил ее. По старому завещанию все отходило какому-то теософскому обществу [222] Теософия (от греч. theos — бог и sophia — мудрость) — мистическая доктрина — эклектическое соединение мистики буддизма и других восточных учений с элементами оккультизма и неортодоксального христианства. .

Сьюзен, казалось, была поражена.

— Дядя Ричард навещал ее? Я и понятия об этом не имела. Выходит, вот когда…

— Когда что?

— Ничего, — ответила Сьюзен.

— Очень любезно с вашей стороны, что вы приехали, — сказала своим чуть хрипловатым голосом Мод, встречая мистера Энтуисла на платформе в Бэйхэм Комптоне. — Будьте уверены, Тимоти и я ценим это. По правде сказать, для Тимоти ничего не могло быть хуже, чем смерть Ричарда.

Мистеру Энтуислу как-то не приходило в голову воспринимать кончину своего друга с такой точки зрения. Но он уже убедился в том, что миссис Тимоти рассматривала все исключительно в этом ракурсе.

— Прежде всего — потрясение. Ведь в действительности Тимоти был очень привязан к Ричарду. Ну а потом это внушило ему разные мрачные мысли. Тимоти настолько больной человек, что стал бояться за себя. Он как-то вдруг осознал, что остался единственным живым из своих братьев, твердит, что теперь — его очередь и что долго он не протянет. Одним словом, всякий похоронный бред, я так ему и сказала.

Продолжая развивать эту тему, Мод подвела своего спутника к фантастически дряхлой автомашине баснословно древнего, по-видимому, возраста.