Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Возможно. Но, видите ли, в момент его смерти в доме были только слуги, но я не думаю, что это был кто-то из них, я даже уверен, что это не так. Поэтому я ищу, так сказать, какой-то препарат замедленного, так сказать, действия. Нет ли какого-либо препарата, которым можно было бы воспользоваться так, чтобы жертва умерла, например, спустя несколько недель?

— Соблазнительная идея, но, боюсь, совершенно несостоятельная, — сухо ответил врач. — Я знаю, Энтуисл, что вы разумный человек, но скажите: кто именно сделал такое предположение? Оно кажется мне просто абсурдным.

— А вам Эбернети ничего не говорил? Не намекал, что кто-то из родных хочет устранить его?

Доктор с любопытством взглянул на Энтуисла.

— Нет, ничего подобного я от него не слышал. А вы совершенно уверены, Энтуисл, что кто-то не хочет привлечь к себе внимания? Ведь некоторые люди истерического склада внешне производят впечатление вполне разумных и нормальных.

— Хотел бы надеяться, что так оно и есть. Это вполне могло быть.

— Давайте разберемся. Кто-то, полагаю, это была женщина, утверждает, что Эбернети сказал ей об этом.

Юрист, загнанный в угол, неохотно рассказал о высказываниях Коры на похоронах. Лицо доктора Ларраби прояснилось.

— Дорогой мой, я бы не стал обращать на это внимания! Женщины в определенном возрасте бывают совершенно неуправляемыми и безответственными и могут сказать все что угодно.

Энтуислу не очень понравился столь беспечный подход доктора к делу. Ведь ему самому приходилось встречаться со множеством истеричных, неуравновешенных женщин, мечтающих лишь о том, чтобы произвести впечатление.

— Возможно, вы правы, — сказал Энтуисл, поднимаясь. — К несчастью, мы не можем поговорить с ней на эту тему, так как ее самое убили.

— Как убили? — Казалось, что доктор Ларраби усомнился в трезвости ума своего собеседника.

— Вы, возможно, читали в газетах. Миссис Ланскене в Беркшире [233] Беркшир — графство на юго-западе Англии. .

— Конечно… Я и понятия не имел, что она родственница Эбернети. — Доктор Ларраби выглядел искренне потрясенным.

Чувствуя, что отплатил доктору за его прежнее профессиональное высокомерие, Энтуисл вышел. Он, однако, сознавал, что беседа с врачом не рассеяла его собственных сомнений и подозрений.

В Эндерби юрист решил поговорить с Лэнскомбом и для начала поинтересовался планами дворецкого на будущее.

— Миссис Лео просила меня остаться здесь до продажи дома. Я буду очень рад услужить ей. — Он вздохнул. — Надеюсь, сэр, вы извините меня, если я скажу, что очень расстроен продажей дома. Ведь я столько лет пробыл здесь и видел, как выросли все молодые леди и джентльмены. Мне всегда думалось, что мистер Мортимер унаследует дом после своего отца и поселит здесь свою собственную семью. Было договорено, сэр, что, когда я уже не смогу продолжать работать, я переберусь в северную сторожку. Это такое милое местечко. Я заранее предвкушал, какие чистоту и порядок я там наведу. Теперь ничему этому не бывать.

— Сожалею, Лэнскомб. Имение должно быть продано как единое целое, но с вашим наследством…

— О, я вовсе не жалуюсь, сэр. Я очень тронут щедростью мистера Эбернети. Моя замужняя племянница просила меня поселиться вместе с ее семьей, но, видите ли, это совсем не то, что остаться жить в поместье.

— Знаю, — вздохнул Энтуисл. — Этот новый мир суров к нам, старикам. Жаль, что я так редко виделся с моим старым другом перед его кончиной. Как он выглядел в последние месяцы?

— Ну, сэр, он был сам не свой после смерти мистера Мортимера.

— Да, это горе сломило его. К тому же он был больным человеком, а у больных часто бывают странные фантазии. Насколько я понял, в последние дни жизни этим грешил и мистер Эбернети. Быть может, он иногда говорил о каких-то врагах, о том, что кто-то хочет причинить ему вред? Скажем, подмешать отраву в кушанье?

Старый Лэнскомб казался удивленным и шокированным.

— Не могу припомнить ничего такого, сэр.

Мистер Энтуисл внимательно посмотрел на него.

— Вы преданный слуга, Лэнскомб, я знаю. Но если у мистера Эбернети и бывали такие причуды, то ведь в этом нет ничего особенного… просто, э-э… признак болезненного состояния.

— Вот как, сэр? Могу только сказать, что мистер Эбернети никогда не говорил ничего подобного мне или в моем присутствии.

Юрист понял, что лучше сменить тему.

— Перед смертью ваш хозяин пригласил к себе погостить кое-кого из родственников. Насколько мне известно, племянника и двух племянниц с мужьями. Доставили ему удовольствие эти визиты? Или он был разочарован?

Глаза Лэнскомба приобрели отчужденное выражение, спина чопорно выпрямилась.

— Мне об этом ничего не известно, сэр.

— А я думаю, вы кое-что знаете, — мягко возразил собеседник. — Вы хотите сказать, что не ваше дело распространяться о подобных вещах. Но бывают случаи, когда приходится нарушать принятые правила. Я был одним из самых старинных друзей вашего хозяина и очень любил его. Вы тоже. Поэтому я спрашиваю вас не как дворецкого, а как человека.

Лэнскомб помолчал мгновение, потом осведомился своим бесцветным голосом:

— Что-нибудь не так, сэр?

— Сам не знаю. Надеюсь, что нет. А вам не казалось, будто что-то неладно?

— Разве только после похорон, сэр. Я не могу точно сказать, в чем, собственно, дело. Но миссис Лео и миссис Тимоти, обе они были вроде бы не в своей тарелке, когда все остальные разъехались.

— Вам известно содержание завещания?

— Да, сэр. Миссис Лео подумала, что мне, пожалуй, это будет интересно. Позволю себе сказать, сэр, что, на мой взгляд, завещание очень справедливое.

— Безусловно. Но, я думаю, это не то завещание, которое мистер Эбернети хотел составить сразу после смерти сына. Не ответите ли вы теперь на мой вопрос?

— Это ведь только мое личное мнение, сэр, вы понимаете…

— Само собой разумеется. И что же?..

— Хозяин, сэр, был очень разочарован после визита мистера Джорджа. Мне кажется, он надеялся, что мистер Джордж похож на мистера Мортимера. Но мистер Джордж, с позволения сказать, оказался совсем не того склада. Супруга мисс Лауры, матери мистера Джорджа, всегда считали неподходящей для нее парой, и, я боюсь, мистер Джордж пошел в него. Потом приезжали барышни со своими мужьями. Мисс Сьюзен сразу пришлась хозяину по душе, такая красивая и бойкая молодая женщина, но вот, по-моему, муж ее мистеру Эбернети не понравился. Леди сейчас выбирают себе странных супругов, сэр.

— А другая пара?

— О них я мало что могу сказать. Очень приятные молодые люди и на вид такие симпатичные. Мне кажется, хозяин был рад видеть их здесь. Вот только… мне думается, он всегда избегал тех, кто выступает в театрах… Как-то он сказал мне: «Не могу понять, почему теперь всех тянет на сцену. Дурацкое занятие. Лишает людей остатков здравого смысла. И, уж во всяком случае, отражается на морали, нарушает чувство меры». Конечно, он прямо не имел в виду…