Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Да уж ради него она прямо в лепешку расшибется.

— Ужасно печально, что ее супруг такой больной и беспомощный.

— Не такой уж он беспомощный, — туманно изрекла миссис Джонс, — просто ему нравится полеживать, звонить в звонки и чтобы ему все приносили и уносили. Но он прекрасно может и встать, и ходить, и что хотите. Я, например, видела его даже в деревне, когда хозяйки здесь не было. Шагал за милую душу! Все, что ему действительно нужно, скажем, табак или марки, он прекрасно может принести себе сам. Вот почему, когда миссис Эбернети уехала на похороны и не вернулась вовремя, а он сказал мне, чтобы я осталась тут, чтобы подать ему ужин и приготовить на следующее утро завтрак, я отказалась. «Прошу прощения, сэр, — сказала я ему, — но у меня есть муж, и, когда он вечером возвращается с работы, я должна позаботиться о нем». И я поставила на своем. Утром я готова прийти подсобить, но уж больше — извините! Я подумала: ничего, если мистер Эбернети раз в жизни сделает для себя сам что-нибудь по дому. Может, он поймет тогда, как много делают для него другие.

Миссис Джонс глубоко вздохнула и самозабвенно отхлебнула из чашки крепчайшего чая.

— Ах, — с удовольствием произнесла она.

Миссис Джонс, хотя и относилась к мисс Джилкрист с глубоким подозрением и считала ее «типичной старой девой», которая «разыгрывает из себя тонкую штучку», тем не менее весьма одобряла щедрость, с которой та расходовала хозяйские чай и сахар. Она поставила свою чашку и любезно сказала:

— Я как следует выскоблю пол в кухне, а уж потом пойду домой. Картошка уже почищена, дорогая. Она стоит возле мойки.

Мисс Джилкрист, хотя ее и несколько задело обращение «дорогая», вполне оценила ее великодушие, избавившее ее от необходимости самой чистить картошку.

Прежде чем она успела ответить, раздался телефонный звонок. Мисс Джилкрист поспешила к телефону. Аппарат был из тех, что ставили в домах полвека назад, и находился в неудобном темном закутке за лестницей. Мод Эбернети появилась на верхней площадке лестницы, когда мисс Джилкрист еще говорила по телефону. Взглянув наверх, она сказала хозяйке:

— Это миссис Лео Эбернети.

— Скажите ей, что я сейчас подойду.

Мод начала медленно, с видимым усилием спускаться по лестнице.

Мисс Джилкрист сочувственно произнесла:

— Мне так жаль, что вам пришлось снова идти вниз. Кончил мистер Эбернети завтракать? Я сию минуту загляну к нему и уберу поднос.

Она потрусила вверх по ступенькам, а миссис Эбернети взяла трубку.

— Элен? Это Мод.

Болящий встретил мисс Джилкрист злобным взглядом и, когда она взяла поднос, брюзгливо спросил:

— Кто звонит?

— Миссис Лео Эбернети.

— Да? Полагаю, теперь они будут сплетничать не менее часа. Стоит женщинам дорваться до телефона, как они абсолютно теряют чувство времени. Даже не подумают, каких денег это стоит.

Мисс Джилкрист бодро ответила, что за разговор заплатит миссис Лео. Тимоти проворчал:

— Теперь отодвиньте эту занавеску. Нет, не эту, а другую. Я не хочу, чтобы свет бил мне в глаза. Вот так лучше. Я инвалид, но из этого еще не следует, что меня нужно весь день держать в темноте. Посмотрите на книжной полке, — продолжил он, — книгу в зеленом переплете. Ну, что еще? Куда вы понеслись?

— Звонят во входную дверь, мистер Эбернети.

— Я ничего не слышал. Ведь там внизу поденщица, пусть она и откроет.

— Хорошо, мистер Эбернети. Так какую книгу мне достать?

Тимоти закрыл глаза.

— Я уже не помню. Вы отвлекли меня. Лучше уходите.

Мисс Джилкрист забрала поднос и поспешно удалилась. На обратном пути она прошла мимо миссис Эбернети, которая все еще говорила по телефону. Через мгновение мисс Джилкрист вернулась и сказала приглушенным голосом:

— Простите, что прерываю ваш разговор, но там пришла монахиня. Собирает пожертвования. Кажется, в Фонд сердца Девы Марии. У нее есть книга для записи жертвователей. Похоже, большинство дает по пять шиллингов или по полкроны.

Мод обронила в телефонную трубку: «Минуточку, Элен», — и обернулась к мисс Джилкрист:

— Мы никогда ничего не даем католикам. У нас своя приходская благотворительность.

Та засеменила к входной двери.

Спустя несколько минут Мод закончила беседу по телефону словами: «Хорошо, я скажу Тимоти».

Она положила трубку и вышла в холл. Мисс Джилкрист стояла в дверях гостиной нахмурившись и с несколько озадаченным выражением на лице. Когда Мод заговорила с ней, она сильно вздрогнула.

— Что такое, мисс Джилкрист, что-нибудь случилось?

— О нет, миссис Эбернети, я просто задумалась. Как это глупо с моей стороны стоять вот так, без толку, когда кругом столько дел.

Мисс Джилкрист снова забегала по дому на манер хлопотливого муравья, а Мод, с трудом поднявшись по лестнице, вошла к Тимоти.

— Звонила Элен. По-видимому, дом продан… под какой-то приют для иностранных беженцев…

Ей пришлось сделать паузу на несколько минут, в течение которых Тимоти энергично выражал свое мнение по поводу иностранных беженцев, в чьи руки попадет теперь дом, где родился он, Тимоти Эбернети.

— В этой стране не осталось и следа моральных принципов! Мой родной дом! Мне тошно даже подумать об этом!

Когда муж выдохся, Мод продолжила:

— Элен прекрасно понимает, что ты… что мы чувствуем в связи с этим. Она предлагает нам приехать туда погостить, пока продажа еще не оформлена. Ее огорчает состояние твоего здоровья, и, поскольку запах краски так мешает тебе, ей кажется, что будет лучше, если мы пока поживем в Эндерби. Прислуга еще там, так что за тобой будет надлежащий уход.

Тимоти, уже открывший было рот для яростного протеста, вдруг закрыл его. В его глазах внезапно появилось хитрое выражение, и он одобрительно кивнул головой:

— Очень мило со стороны Элен предложить это. Надо подумать. Проклятая краска отравляет меня, это несомненно. Я где-то слышал, что в нее кладут мышьяк. С другой стороны, поездка может стать причиной чрезмерного напряжения. Просто не знаю, как быть…

— Быть может, ты предпочитаешь отель, милый? Пребывание в хорошем отеле стоит дорого, но когда речь идет о твоем здоровье…

Тимоти прервал ее:

— Мы не миллионеры, Мод, пойми ты наконец! Зачем перебираться в отель, если Элен любезно приглашает нас в Эндерби? Не то чтобы у нее было на это какое-то особенное право. Дом не ее. Я не разбираюсь во всех этих юридических тонкостях, но, полагаю, он принадлежит всем нам в равной мере, пока его не продали. А потом вырученные деньги будут поделены между нами всеми. Иностранные беженцы! Старик Корнелиус в гробу бы перевернулся, узнай он об этом! Да, я не прочь еще раз взглянуть на старое пепелище, пока жив.

Мод ловко разыграла свою последнюю карту: