Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

Бедная, хрупкая, доверчивая Ева Кейн! Познать на заре молодости, сколь низменны, сколь коварны бывают мужчины. Где-то она теперь? Может, обитает где-то на Среднем Западе женщина на склоне лет, милая и спокойная, уважаемая соседями, женщина с грустными глазами… А к ней вместе с детишками, веселая и жизнерадостная, приезжает „повидать мамочку“ женщина много моложе и рассказывает ей о своих каждодневных заботах и хлопотах — и не подозревает она, какие страдания выпали на долю ее матери!»

— О-ля-ля! — только и вымолвил Эркюль Пуаро. И перешел к жертве следующей трагедии.

Джейнис Кортленд, «несчастная жена», с выбором мужа явно опростоволосилась. Восемь лет она терпела его странные выходки… Что это за «странные выходки»? Любопытно. Восемь лет мучений, так категорически утверждает «Санди компэниэн». В конце концов Джейнис завела себе друга. Этот молодой человек, со слегка романтическими представлениями о бренном мире, эдакий небожитель, стал случайным свидетелем сцены между мужем и женой и пришел в неописуемый ужас. Он накинулся на мужа с такой яростью, что тот, ударившись об острый край мраморной каминной облицовки, проломил себе череп. Суд присяжных решил, что обстоятельства, побудившие молодого человека к действию, были чрезвычайными, что у этого идеалиста не было намерения убивать, и приговорил его к пяти годам за непредумышленное убийство.

Страдающая Джейнис, приведенная в ужас «популярностью», которую она приобрела в ходе этого дела, уехала за границу, чтобы «обо всем забыть».

«Но удалось ли ей забыть? — вопрошала „Санди компэниэн“. — Надеемся, что да. Наверное, живет где-то в подлунном мире счастливая жена и мать, и те страшные годы безмолвных страданий кажутся ей всего лишь кошмарным сном…»

— Ясно, ясно, — пробурчал себе под нос Эркюль Пуаро и перешел к Лили Гэмбл, трагическому порождению нашего перенаселенного мира.

Семья Лили Гэмбл, как выяснилось, жила в такой чудовищной тесноте, что девочку решили отдать. Заботы о ней взяла на себя тетка. Однажды Лили захотела пойти в кино, а тетка ей не разрешила. Тогда Лили Гэмбл схватила со стола подвернувшийся под руку секач и кинулась с ним на свою обидчицу. Та хоть и была женщина властная, но при этом маленькая и хрупкая. От удара она скончалась. Для своих двенадцати лет Лили была вполне развитой и крепкой девочкой. Исправительная школа для малолетних преступников распахнула свои двери, и Лили скрылась с горизонта.

«Сейчас она — женщина во цвете лет, имеющая право занять свое место в цивилизованном мире. Все годы, проведенные в заключении и под надзором, она вела себя образцово. Не значит ли это, что винить в происшедшей трагедии надо не ребенка, а систему? Невежество, нужда, трущобы — вот что окружало маленькую Лили, и она стала жертвой среды, в которой выросла. Произошла трагедия.

Лили искупила свою вину перед обществом, и мы надеемся, что она живет где-нибудь спокойно и счастливо, добропорядочной гражданкой, хорошей женой и матерью. Бедная маленькая Лили Гэмбл».

Пуаро покачал головой. Двенадцатилетняя девочка набрасывается на тетку с секачом и наносит ей смертельный удар — нет, сочувствия такая девочка не вызывает. В данном случае его симпатии на стороне тетки.

Он занялся Верой Блейк.

Вера Блейк безусловно была из числа женщин, о которых говорят: все у нее не слава Богу. Сначала она завела себе кавалера, а тот оказался гангстером, которого разыскивала полиция за убийство охранника в банке. Потом она вышла замуж за респектабельного коммерсанта, а он возьми и окажись скупщиком краденого. И двое ее детей, когда подросли, не остались без внимания полиции. Они ходили с мамочкой по магазинам и воровали вещички. Но вот и на ее улице наступил праздник — появился «хороший человек». Он предложил страдалице Вере перебраться в один из доминионов [168] Доминион — название самоуправляющихся бывших колоний, входивших в состав Британской империи, а затем в Британское содружество наций и признающих Английского короля главой своего государства. . Вместе с детьми уехать из этой свихнувшейся страны.

«Впереди ее ждала новая жизнь. Судьба столько раз была немилостива к Вере, но наконец ее беды закончились».

«Это еще неизвестно, — скептически подумал Пуаро. — Вполне возможно, она вышла замуж за мошенника, который орудует на океанских лайнерах!»

Он откинулся в кресле и пристально вгляделся в четыре фотографии. Ева Кейн — взъерошенные кудри спадают на уши, огромная шляпа, букет роз доходит до самого уха, будто она держит телефонную трубку. На Джейнис Кортленд шляпа-колпак, нахлобученная на уши, талия подхвачена поясом. Лили Гэмбл — внешностью Бог не наградил, похоже, большие аденоиды [169] Аденоиды — разрастание глоточной миндалины, чаще у детей, затрудняют носовое дыхание, часто понижают слух. ; рот приоткрыт, дышит тяжело, очки с сильными стеклами. Вера Блейк одета в черно-белые тона, эта трагедийность затмевает все остальное.

Миссис Макгинти зачем-то понадобилось вырезать эту статью со всеми фотографиями. Зачем? Просто сохранить, потому что ее заинтересовали описанные в ней истории? Едва ли. За свои шестьдесят с лишним лет она не обзавелась привычкой хранить что попало. Пуаро знал это наверняка — видел перечень ее вещей, составленный в полиции.

Она вырезала эту статью в воскресенье, а в понедельник купила бутылочку чернил: по-видимому, она, никогда не писавшая писем, вдруг собралась кому-то написать. Будь письмо деловым, она, скорее всего, обратилась бы за помощью к Джо Берчу. Значит, речь шла не о делах. Тогда о чем же?

Пуаро еще раз вгляделся в фотографии.

Где, задавалась вопросом «Санди компэниэн», эти женщины сейчас?

«Вполне возможно, — подумал Пуаро, — в ноябре одна из них была в Бродхинни».

Поговорить с мисс Памелой Хорсфолл с глазу на глаз Пуаро удалось только на следующий день.

Мисс Хорсфолл заранее извинилась — не могу уделить вам много времени, очень тороплюсь в Шеффилд [170] Шеффилд — город в Великобритании, административный центр графства Саут-Йоркшир. .

Мисс Хорсфолл была высокой, мужеподобной, по всей видимости, пьющей и курящей женщиной, и казалось совершенно невероятным, что именно из-под ее пера вышел слащаво-сентиментальный опус, опубликованный в «Санди компэниэн». Тем не менее это было так.

— Только покороче, покороче, — нетерпеливо бросила она Эркюлю Пуаро. — Времени совсем в обрез.

— Я насчет вашей статьи в «Санди компэниэн». В ноябре. Из серии о женщинах с трагической судьбой.

— Ах, вон вы про что. Серия-то, между прочим, барахло, а?

Пуаро предпочел не высказываться на эту тему и продолжил: