Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Но откуда возьмутся свежие факты? — удивился доктор Рендел.

— Этого, увы, я вам сказать не волен…

— Да-да, понимаю… простите, ради Бога.

— Но я наткнулся на нечто, я бы сказал, весьма любопытное, нечто… не знаю, как лучше выразиться… наводящее на размышления. А к вам, доктор Рендел, я пришел, потому что миссис Макгинти какое-то время у вас работала — ведь так?

— О да, да, она была… Не хотите ли выпить? Херес? Виски? Лучше херес? На мой вкус тоже. — Он принес два стакана, сел рядом с Пуаро и продолжал: — Она приходила к нам раз в неделю, сделать дополнительную уборку. У меня очень хорошая прислуга, просто отличная, но драить медные ручки… Скрести пол на кухне… миссис Скотт и на колени встать не может. Миссис Макгинти — работница отличная.

— Как вы считаете, она — человек правдивый?

— Правдивый? Ну, это вопрос не из простых. Я даже не знаю, что вам сказать, не было возможности проверить… Насколько я ее знаю, вполне правдивый.

— Значит, если она что-то заявила, это, скорее всего, правда?

Лицо доктора Рендела выразило легкую озабоченность:

— Ну, этого я утверждать не могу. Я о ней почти ничего не знаю. Хотите, спрошу миссис Скотт. Ей в данном случае виднее.

— Нет-нет. Обойдемся без этого.

— Вы меня прямо интригуете, — добродушно признался доктор Рендел. — Что же она такого заявила? Оболгала кого-нибудь? В смысле оклеветала?

Пуаро лишь покачал головой. Он сказал:

— Видите ли, пока все это никак не подлежит разглашению. В моем расследовании я делаю только первые шаги.

Доктор Рендел не без сухости заметил:

— Наверное, вам надо поспешать.

— Вы правы. Времени у меня в обрез.

— Не скрою, вы меня удивляете… Мы здесь все были уверены, убийство — дело рук Бентли. Ни у кого и сомнений не было.

— Самое заурядное убийство в корыстных целях, ничем не примечательное. Так бы вы сказали?

— Да… да, вполне справедливое резюме.

— А Джеймса Бентли вы знали?

— Пару раз он приходил ко мне за врачебной консультацией. Очень тревожился о своем здоровье. Наверное, всю жизнь мамочка с ложечки кормила. Такое бывает часто. И у нас здесь, кстати, есть такое семейство.

— Неужели?

— Да. Миссис Апуорд. Лора Апуорд. На своем сыночке прямо помешана. От своей юбки не отпускает. Он то парень умный — между нами говоря, не такой умный, каким себя сам считает, но явно не без способностей. Ведь Робин — подающий надежды драматург.

— Они здесь давно живут?

— Три или четыре года. Вообще Бродхинни разрослась более или менее недавно. Поначалу — лишь несколько коттеджей вокруг Лонг-Медоуз. Вы, насколько я знаю, остановились именно там?

— Там, — подтвердил Пуаро без особого восторга.

Доктор Рендел озадаченно хмыкнул.

— Тоже мне дом для приезжих, — буркнул он. — Что она смыслит в гостиничном деле, эта молодуха? Ровным счетом ничего. Всю свою замужнюю жизнь провела в Индии, где слуг у нее было предостаточно. Готов спорить, вам там неудобно. Никто у нее долго не задерживается. Что до старины Саммерхэйя, бедняга носится с идеей выращивать фрукты и овощи на продажу, но это пустой номер. Он человек свойский, но у него нет коммерческой жилки, а в наши дни без коммерческой жилки на плаву не продержаться. Думаете, я лечу больных? Ошибаетесь. Я большой мастер выписывать рецепты и выдавать справки. Но Саммерхэйи мне нравятся. Она — существо очаровательное, а Саммерхэй, хоть и может вспылить и частенько бывает мрачен, все равно свой в доску, старая гвардия. Малый что надо. Жаль, что вы не знали старого полковника Саммерхэйя, вот уж у кого был необузданный нрав, сущий был дьявол.

— Он был отцом майора Саммерхэйя?

— Да. Наследство им старик оставил более чем скромное, и, разумеется, после его смерти пришлось платить всевозможным кредиторам, так что деньги у них совсем вывелись, но, поди ж ты, прикипели к старым стенам, продавать дом не хотят. И не знаешь, то ли восхищаться ими, то ли говорить «дураки».

Он посмотрел на часы.

— Не смею вас задерживать, — понял намек Пуаро.

— Еще несколько минут есть. К тому же я хотел представить вас жене. Не понимаю, куда она подевалась. Ваш приезд ее страшно заинтересовал. Мы оба помешаны на преступлениях. Много об этом читаем.

— Что именно: криминология, детективы или воскресные газеты?

— Все подряд.

— Снисходите ли вы до «Санди компэниэн»?

Рендел засмеялся:

— Какое же воскресенье без такого чтива?

— Месяцев пять назад эта газета печатала довольно занятные статьи. К примеру, насчет женщин, в чью жизнь вошла трагедия — они оказались втянуты в убийство.

— Да, я эту статью помню. Наполовину — чистая брехня.

— Вы так считаете?

— Ну, о деле Крейга мне известно только из газет, а вот о Джейнис Кортленд могу сказать, что невинной овечкой она не была. Распутная бабенка. Я это знаю, потому что ее мужа лечил мой дядя. Кортленд, разумеется, был не подарок, но и женушка его ненамного лучше. Она окрутила этого сопляка и науськала — убей. Дальше он отправляется в тюрьму за непредумышленное убийство, а она остается богатой вдовушкой и вскоре выскакивает за другого.

— В «Санди компэниэн» об этом ничего нет. А за кого она вышла, не помните?

Рендел покачал головой:

— Фамилию его я не знаю, но от кого-то слышал, что пристроилась она неплохо.

— После этой статьи у читателя возникает вопрос: а где эти четыре женщины сейчас? — задумчиво произнес Пуаро.

— Вы правы. Может, на прошлой неделе кто-то из них был вместе с тобой на коктейле. Спорить готов, о своем прошлом они не распространяются. А уж по этим фотографиям их нипочем не узнать. Клянусь Богом, они там все на одно лицо.

Пробили часы, и Пуаро поднялся:

— Не хотел бы злоупотреблять вашим вниманием. Вы были очень любезны.

— Боюсь, ничем вам не помог. Да и что занятой человек может знать о приходящей прислуге? Но подождите минутку, я обязательно должен представить вас жене. Если вы вот так уйдете, она мне этого не простит.

Опередив Пуаро, он вышел в холл и громко позвал:

— Шила! Шила!

Сверху донесся негромкий голос.

— Иди сюда. У меня для тебя сюрприз.

По ступеням легко сбежала худенькая белокожая блондинка.

— Шила, это мосье Эркюль Пуаро. Каков сюрприз, а?

— Ах! — Казалось, миссис Рендел лишилась дара речи. Ее очень тусклые голубые глаза в испуге уставились на Пуаро.

— Мадам, — засвидетельствовал свое почтение Пуаро и склонился к ее руке с чисто французской галантностью.

— Мы слышали, что вы здесь, — оправилась от шока Шила Рендел. — Но и подумать не могли… — Она оборвала фразу на полуслове и заискивающе глянула на мужа.

«Понятно, — подумал Пуаро, — он для нее царь и Бог».

Произнеся несколько напыщенных фраз, Пуаро распрощался с хозяевами.