Питер Франкопан - Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

В то время как на Аравийском полуострове отношения натянулись до предела, в затяжной кампании на главном театре военных действий на севере наметился небольшой прогресс.

Поворотный момент наступил не на поле боя, а при персидском дворе в конце 580-х годов, когда Вахрам, популярный генерал, который стабилизировал ситуацию на восточной границе с тюрками, взял все в свои руки и восстал против шаха Хосрова II. Шах бежал в Константинополь, где обещал императору Маврикию большие уступки на Кавказе и в Месопотамии, включая возвращение Дары, в обмен на поддержку империи. После того как в 591 году Хосров вернулся домой, заключив со своим соперником удивительно честный договор, он дал свое согласие на это соглашение. Один из ведущих ученых обозначил этот момент как Версальский: слишком много городов, крепостей и важных позиций было передано римлянам, обнажая экономическое административное сердце Персии. Унижение было столь велико, что должно было спровоцировать резкую ответную реакцию [310] Sarris, Empires of Faith , рр. 234–236. .

В течение двух последних десятилетий непрерывных сражений маятник качался в обе стороны. Это проявлялось во всех мыслях и целях, обеспечивая Риму большой дипломатический и политический переворот. Теперь, когда у Рима были передовые базы, которых ему так недоставало до этого, у империи появился реальный шанс по-настоящему закрепиться на Ближнем Востоке. По признанию историка Прокопия, равнины Месопотамии, которые простирались в бассейне рек Тигр и Евфрат, обеспечили несколько пограничных пунктов в виде рек, озер и гор [311] Procopius, Buildings , 3.3, 7, рр. 192–194. . Это означало, что любые достигнутые успехи были уязвимы. Совсем нелегко удерживать такую обширную территорию. Хосров II вернул свой трон, но заплатил за это слишком высокую цену.

Всего через десять лет ситуация круто изменилась. Когда в 602 году император Маврикий в ходе дворцового переворота был убит Фокой, одним из своих генералов, Хосров II воспользовался моментом и заставил Рим пересмотреть соглашение. Он почувствовал себя увереннее после яростной атаки на Дару, когда ему удалось захватить одну из важных позиций римской оборонительной системы в северной Месопотамии, в то время как Фока пытался установить свою власть в империи. Когда стали приходить сообщения о том, что кочевники возобновили свои набеги на Балканах, амбиции шаха возросли. Традиционная система управления завоеванными народами на севере Аравийского полуострова была щедро приправлена предвосхищением большой реорганизации границ, которая должна была последовать за расширением территории Персии [312] J. Howard-Johnston, Witnesses to a World Crisis: Historians and Histories of the Middle East in the Seventh Century (Oxford, 2010), рр. 438–439. .

С христианским населением обращались очень бережно. Епископы опасались перспективы войны, так как военные действия с римлянами часто сопровождались обвинениями в сотрудничестве.

В 605 году шах лично председательствовал на выборах нового патриарха. На выборы нового духовного владыки он созвал духовенство высокого ранга. Это был преднамеренный акт, призванный показать религиозным меньшинствам, что правительство заботится об их нуждах. Такой эффективный ход был истолкован христианским сообществом как признак доброжелательности и покровительства. Хосрова восторженно благодарили епископы, которые собрались, чтобы вознести хвалу «могущественному, щедрому и доброму царю царей» [313] Synod of Mar Gregory I, Synodicon orientale , р. 471. Также см. Walker, Mar Qardagh , рр. 87–89. .

Римскую империю сотрясало одно восстание за другим, и в это время в игру вступили персы. Города Месопотамии пали, как кости домино. Эдесса капитулировала последней в 609 году. Затем внимание привлекла к себе Сирия. Антиохия, великий город Оронта, первый престол Святого Петра и одна из основных метрополий римской Сирии, пала в 610 году. Следом за ней, годом позже пала Эмеса, город в Восточной Сирии. В 613 году был захвачен Дамаск, так оказался потерян еще один крупный региональный центр.

Со временем ситуация становилась только хуже. В Константинополе был убит непопулярный, высокомерный Фока. Его обнаженные, растерзанные останки пронесли по улицам города. Новый император, Ираклий, однако, не достиг больших успехов в сдерживании персов, успехи которых приобрели разрушительный размах. Сдержав ответный удар римлян в Малой Азии, армия шаха повернула на юг, к Иерусалиму. Их цель была очевидна – захватить самый священный город христиан и, сделав это, утвердить религиозный и культурный триумф Персии.

Когда после короткой осады в мае 614 года город пал, реакция римлян по всему миру граничила с истерикой. Иудеев обвинили не только в сотрудничестве с персами, но и в оказании им активной помощи. Согласно одному из источников, иудеи, «как злобные монстры», помогали захватчикам, их сравнивали с яростными зверями и шипящими змеями. Их обвиняли в том, что они сыграли важную роль в истреблении местного населения, и обрадовались, когда они погибли, «потому что они были убиты во славу Христа и пролили свою кровь за Его кровь». Ходили слухи, что захватчики сносили церкви, попирали ногами кресты и плевали в иконы. Крест, на котором был распят Иисус, оказался захвачен и отослан в столицу Персии в качестве трофея и подтверждения военного превосходства Хосрова. Для Рима это было поистине катастрофой. Имперская пропаганда немедленно была ориентирована на то, чтобы ограничить ущерб [314] F. Conybeare, ‘Antiochos Strategos’ Account of the Sack of Jerusalem in ad 614’, English Historical Review 25 (1910), рр. 506–508, но см. Howard-Johnston, Witnesses to a World Crisis , рр. 164–165. О пропаганде – J. Howard-Johnston, ‘Heraclius’ Persian Campaigns and the Revival of the Roman Empire’, War in History 6 (1999), рр. 36–39. .

Столкнувшись с такими неудачами, Ираклий решил отречься от престола. Прежде чем принимать такие отчаянные меры, он отправил к Хосрову послов, чтобы попробовать добиться мира. Через своих посланников Ираклий просил прощения и обвинил своего предшественника Фоку в недавних проявлениях агрессии Рима. Представляя себя абсолютно покорным, правитель Рима признал шаха верховным правителем. Хосров внимательно выслушал все, что должны были сказать ему посланники, а затем казнил их [315] Chronicon Paschale , tr. M. Whitby and M. Whitby (Liverpool, 1989), рр. 161–162; Howard-Johnston, ‘Heraclius’ Persian Campaigns’, р.3; Sarris, Empires of Faith , р. 248. .

Когда новости достигли Рима, Константинополь охватила паника. Это позволило провести радикальные реформы при самом минимальном возражении со стороны оппозиции. Заработная плата имперских чиновников была снижена вдвое, также как и заработная плата военных. Свободное распределение хлеба, которое издавна позволяло завоевать благосклонность жителей, было приостановлено [316] Chronicon Paschale , рр. 158, 164. . В отчаянных усилиях заполнить казну из церквей изымали ценные металлы. Чтобы подчеркнуть масштаб предстоящей битвы и искупить грехи, которые навлекли на римлян гнев Господа, Ираклий изменил чеканку монет: на одной стороне, как и прежде, изображался бюст императора, а на обороте новых монет, которые отчеканили в больших количествах, было помещено изображение креста. Борьба с персами стала не чем иным, как борьбой за христианскую веру [317] Howard-Johnston, ‘Heraclius’ Persian Campaigns’, р. 37. .