Питер Франкопан - Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

При совершении таких длительных и опасных путешествий, когда протяженность дороги составляла примерно 3000 миль, и награда должна была быть соответствующей. Неудивительно, что товары нужно было продавать сразу в больших количествах, чтобы получить существенную прибыль. На юг отправляли несколько категорий товаров, но важнейшим из них были рабы. На человеческом трафике можно было хорошо заработать.

Когда дело доходило до порабощения местного населения и отправки на юг, русы были безжалостны. Известные «своими размерами, телосложением и храбростью» викинги-русы «не возделывали поля и жили грабежом», как писал один из арабских авторов [532] Ibn Rusta, ‘Book of Precious Gems’, рр. 126–127. . Сельским хозяйством занимались порабощенные местные жители. Было захвачено так много рабов, что даже само их название – славяне – произошло от слова slave, которое означает раб [533] Происхождение слова «славяне» до сих пор остается не выясненным, по одной из версий оно произошло от slauos – индоевр. «народ». (Примеч. ред.) .

Со своими пленниками русы обращались очень бережно. «Они хорошо относятся к рабам, одевают их соответствующе, так как они для них – объект торговли», – писал один из современников [534] Там же. . Рабов перевозили по рекам, они оставались прикованными все время, пока корабли преодолевали пороги [535] De Administrando Imperio , 9, р. 60. . Высоко ценились красивые женщины, их продавали на рынках Хазарии и Волжской Булгарии, а затем их переправляли дальше на юг. Но перед этим их похитители вступали с ними в половые контакты [536] Ibn Faḍlān, ‘Book of Ahmad ibn Faḍlān’, р. 47. .

Рабство было важной частью общества викингов, частью его экономики, и не только на Востоке. Значительная часть литературы и письменных источников с Британских островов показывает, что наипервейшей целью атак длинных судов были не насилие и грабеж, как принято думать, а захват живых пленников [537] D. Wyatt, Slaves and Warriors in Medieval Britain and Ireland, 800–1200 (Leiden, 2009). . «Спаси нас, Господи, – молил один из франкских проповедников, – от диких северян, которые разрушают нашу страну; они забирают… нашу молодежь, невинных мальчиков. Мы умоляем тебя спасти нас от этого зла» [538] L. Delisle (ed.), Littérature latine et histoire du moyen âge (Paris, 1890), р. 17. . Вдоль путей, по которым перевозили рабов, исследователи находили скобы, наручники и замки. Особенно в Северной и Восточной Европе. Новые исследования показывают: то, что долгое время считалось загонами для скота, на самом деле предназначалось для людей, которых должны были продать в таких местах, как, например, Новгород, где на пересечении Великой и Холопьей улиц находился рынок [539] См. J. Henning, ‘Strong Rulers – Weak Economy? Rome, the Carolingians and the Archaeology of Slavery in the First Millennium ad’, in J. Davis and M. McCormick (eds), The Long Morning of Medieval Europe: New Directions in Early Medieval Studies (Aldershot, 2008), рр. 33–53; о Новгороде см. H. Birnbaum, ‘Medieval Novgorod: Political, Social and Cultural Life in an Old Russian Urban Community’, California Slavic Studies (1992), 14, р. 11. .

Желание получить прибыль от работорговли было очень велико. Некоторые скандинавы получили от местных правителей лицензию на грабеж новых регионов и захват пленников, другие же стремились захватить в плен друг друга. «Как только один из них ловил другого, – писал один сведущий клирик XI века, – он без всякой жалости продавал его в рабство своим же товарищам или варварам» [540] Adam of Bremen, History of the Archbishops of Hamburg Bremen , ed. and tr. F. Tschan (New York, 1959), 4.6, р. 190. .

Многим рабам было суждено оказаться в Скандинавии. Как говорится в одной известной древнескандинавской поэме, «Песне о Риге» (‘Rígsþula’), общество было поделено на три категории: аристократия ( jarlar ), свободные люди ( karlar ) и рабы ( ðrælar ) [541] B. Hudson, Viking Pirates and Christian Princes: Dynasty, Religion and Empire in the North Atlantic (Oxford, 2005), р. 41; в целом см. также S. Brink, Vikingarnas slavar: den nordiska träldomen under yngre järnålder och äldsta medeltid (Stockholm, 2012). . Многих посылали туда, где за хорошие образчики платили много денег, и нигде не наблюдалось такого спроса, как на оживленных и богатых рынках Итиля, с которых товары поставлялись в Багдад и другие города Азии, а также в другие части мусульманского мира, включая Северную Африку и Испанию.

Готовность потребителей платить высокую цену позволила торговцам получать хорошее денежное вознаграждение и заложила основу стимулирования экономики Северной Европы. Если судить по найденным монетам, во второй половине IX века наблюдался всплеск торговли, в это время развивались Балтика, южная часть Швеции и Дания, особенно быстро росли города Хедебю, Бирка, Волин и Лунд. Так же много монет было найдено на обширной территории России вдоль течения рек. Находки говорят об увеличивающемся уровне торговли обмена, особенно после того, как стали находить монеты, которые были отчеканены на территории Центральной Азии, прежде всего в Самарканде, Ташкенте (Аш-Шаш), Балхе и на территории всех торговых и транспортных путей современного Афганистана [542] T. Noonan, ‘Early Abbasid Mint Output’, Journal of Economic and Social History (1986), рр. 113–175; R. Kovalev, ‘Dirham Mint Output of Samanid Samarqand and its Connection to the Beginnings of Trade with Northern Europe (10th Century)’, Histoire & Mesure 17.3–4 (2002), рр. 197–216; T. Noonan and R. Kovalev, ‘The Dirham Output and Monetary Circulation of a Secondary Samanid Mint: A Case Study of Balkh,’ in R. Kiernowski (ed.), Moneta Mediævalis: Studia numizmatyczne i historyczne ofiarowane Profesorowi Stanisławowi Suchodolskiemu w rocznicę urodzin ( Warsaw, 2002), рр. 163–174. .

Огромный спрос на рабов наблюдался не только в северных регионах. Большие партии рабов импортировались из Африканских регионов, к югу от Сахары. Один из работорговцев хвастался тем, что он продал более 12 000 черных рабов на рынках Персии [543] R. Segal, Islam’s Black Slaves: The Other Black Diaspora (New York, 2001), р. 121. . Рабов также захватывали в тюркских племенах Центральной Азии. Как отмечает один из авторов, они высоко ценились за смелость и находчивость.

Если нужно выбрать «самых ценных рабов», отмечает другой автор, самых лучших из них привозят из «земель тюрков. Среди всех рабов на земле тюркским рабам нет равных» [544] Ibn Ḥawqal, Kītāb ṣūrat al-ard , цитируется по D. Ayalon, ‘The Mamluks of the Seljuks: Islam’s Military Might at the Crossroads’, Journal of the Royal Asiatic Society 6.3 (1996), р. 312. С этого момента я переключаюсь с термина «тюрки» на «турки», чтобы отличить народы степей от предков современной Турции. .

Некоторое представление о масштабах работорговли можно получить при сравнении с работорговлей в Римской империи, которая была изучена гораздо подробнее. Недавние исследования показали, что Римской империи требовалось от 250 до 400 тысяч новых рабов каждый год, чтобы поддерживать их число на должном уровне [545] W. Scheidel, ‘The Roman Slave Supply’, in K. Bradley, Р. Cartledge, D. Eltis and S. Engerman (eds), The Cambridge World History of Slavery , 3 vols (Cambridge, 2011), 1, рр. 287–310. . Размер рынка в арабоговорящих странах был определенно больше: учитывая, что спрос на рабов был аналогичным, территории исламского мира простирались от Испании до Афганистана, следовательно, количество требуемых рабов было гораздо больше, чем было нужно Риму. Хотя источников, посвященных этой теме, очень мало, тем не менее представление о масштабах мы можем получить. В одном из источников говорится о халифе и его жене, у которых было по тысяче рабынь, в то время как в другом упоминается не менее чем четыре тысячи. Рабы у мусульман, так же как и в Риме, были вездесущи и молчаливы [546] См. F. Caswell, The Slave Girls of Baghdad. The Qiyan in the Early Abbasid Era (London, 2011), р. 13. .