Питер Франкопан - Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Монголы были неумолимы. Не успели монгольские налетчики покорить основные города Центральной Азии и разграбить Кавказ, как уже появились на юге России. Они преследовали племена соперников, кипчаков, или половцев, чтобы преподать им урок за неповиновение. Чингиз-хан умер предположительно в 1227 году, но его наследники оказались столь же находчивы и невероятно успешны!

В конце 1230-х годов, после потрясающего успеха в Центральной Азии под предводительством Угедея, который стал великим ханом, или верховным правителем, сразу после смерти своего отца, монголы провели одно из самых потрясающих нападений в истории войн, затеяв кампанию, которая по скорости и размаху превзошла даже достижения Александра Великого. Войска монголов уже вторгались на территорию России из степей. Они появлялись «бесчисленными ордами, как саранча», согласно монаху из Новгорода. «Мы не знаем, откуда они пришли и куда они исчезли, – писал он, – это знает только Бог, так как это он прислал их за наши грехи» [720] Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Ред. А. Насонов. – Л., 1950. – С. 61. .

По своему обычаю, когда монголы вернулись, они потребовали дань, угрожая уничтожить тех, кто откажется. Один за другим города подвергались нападениям, а Рязань, Тверь и особенно Киев были основательно разграблены. Во Владимире князь с семьей, городской священник и другие высокопоставленные лица искали убежище в церкви Пресвятой Богородицы. Монголы подожгли церковь и сожгли тех, кто был внутри, заживо [721] Там же, с. 74–77. . Церкви были разрушены, как писал один из последователей местного священника, «священные сосуды осквернены, священные реликвии попраны ногами, а духовенство перебито» [722] Петухов Е. Серапион Владимирский, русский проповедник XIII века. – СПб., 1888, приложение, с. 8. . Было похоже на то, что дикие звери освободились, чтобы пожрать плоть и выпить кровь дворян. Вовсе не Пресвитер Иоанн нес спасение с востока, а монголы – апокалипсис.

Террор, который сопровождал монголов, вскоре породил имя, которым их стали называть, – татары [723] Эта версия также не является общепринятой. Более популярна версия, что слово «татары» произошло от китайского Dada или Dadan, и происходит оно от имени хана Татар жужанов V века. ( Примеч. ред. ) , делая отсылку к Тартару – бездне мучений в классической мифологии [724] Хотя средневековые комментаторы и связывали термины «татары» и «Тартар», первый термин использовался в степи в качестве ссылки на кочевых соплеменников и, вероятно, происходит от слова тунгусов ta-ta , что означает тащить или тянуть, см. S. Akiner, Religious Language of a Belarusian Tatar Kitab (Wiesbaden, 2009), рр. 13–14. . Слухи о них дошли до самой Шотландии. Согласно одному из источников, сельдь в портах осталась нераспроданной, так как купцы, которые обычно прибывали за ней из стран Балтики, в этот раз не решились покинуть дом [725] Jackson, Mongols and the West , рр. 59–60; D. Sinor, ‘The Mongols in the West’, Journal of Asian History 33.1 (1999), рр. 1–44. . В 1241 году монголы нанесли удар в самое сердце Европы, разделив свои силы на две части, одна из которых напала на Польшу, а другая направилась к равнинам Венгрии. Паника распространялась по континенту, особенно после того как огромная армия под предводительством короля Польши и герцога Силезии была уничтожена, а голова герцога оказалась на конце пики вместе с девятью мешками, наполненными «ушами мертвых». Войска монголов двинулись на запад. Когда король Венгрии Бела IV бежал в Далмацию и просил убежища в Трогире, настало время для священников совершать мессы, молиться о защите от зла и организовывать шествия, чтобы молить Бога о поддержке. Папа Григорий IX объявил, что любой, кто поможет защитить Венгрию, получит такую же индульгенцию, какая была дарована крестоносцам. Его предложение было встречено с небольшим энтузиазмом: император Германии и дож Венеции знали лучше других, что может случиться, если они попробуют помочь и в конечном итоге окажутся на стороне проигравших. Если бы монголы выбрали западное направление, по мнению одного из современных нам ученых, «скорее всего, они не смогли бы организовать скоординированную оппозицию» [726] C. Rodenburg (ed.), MGH Epistulae saeculi XIII e regestis pontificum Romanorum selectae , 3 vols (Berlin, 1883–1894), 1, р. 723; Jackson, Mongols and the West , рр. 65–69. . Для Европы настал момент расплаты.

Некоторые современные нам историки очень желчно (и это почти прекрасно) утверждают, что монголам противостояли храбрые сопротивленцы и что они даже были побеждены в некоторых сражениях, которые со временем кажутся им все более и более реальными. На самом деле монголам было просто неинтересно то, что могла предложить им Западная Европа, по крайней мере, в то время. Основной целью было наказать Белу за предоставление убежища половцам и, возможно, за игнорирование неоднократного предписания выдать их. Такое сопротивление должно было быть наказано любой ценой [727] Р. Jackson, ‘The Crusade against the Mongols (1241)’, Journal of Ecclesiastical History 42 (1991), рр. 1–18. .

«Я знаю, что ты богатый и могущественный монарх, – гласит одно из писем королю Беле от лидеров монголов, – под твоим началом великое множество воинов, ты один управляешь великим королевством». Словами, которые знакомы любому рэкетиру, смысл был изложен достаточно прямо. «Тебе сложно подчиниться мне по своей собственной доброй воле, – говорилось в письме, – и все же для вас и вашего будущего будет гораздо лучше, если ты сделаешь именно так» [728] H. Dörrie, ‘Drei Texte zur Gesichte der Ungarn und Mongolen. Die Missionreisen des fr. Julianus O. Р. ins Ural-Gebiet (1234/5) und nach Rußland (1237) und der Bericht des Erzbischofs Peter über die Tataren’, Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Göttingen, phil-hist. Klasse (1956) 6, р. 179; а также Jackson, Mongols and the West , р. 61. . В мире степи пренебрежительное отношение к сопернику воспринималось столь же плохо, как и прямая конфронтация. Беле нужно было преподать урок. Его целенаправленно гнали через всю Далмацию, хотя были и другие возможности. Монголы опустошали все на своем пути. Один из городов они разграбили настолько, что летописец отмечал, что в городе не осталось никого, кто мог бы «помочиться на стену» [729] Thomas the Archdeacon, Historia Salonitanorum atque Spalatinorum pontificum , ed. and tr. D. Krabić, M. Sokol and J. Sweeney (Budapest, 2006), р. 302; Jackson, Mongols and the West , р. 65. .

И тут Бела и вся Европа вместе с ним были спасены внезапным поворотом судьбы: Угедэй, Великий хан, внезапно умер. Набожным людям было совершенно ясно – их молитвы были услышаны. Для высокопоставленных монголов было очень важно участвовать в выборах человека, который возьмет на себя бремя лидерства. У них не было такого понятия, как первородство. Скорее, выбор того, кто должен наследовать пост лидера, основывался на том, кто лучше и громче других выступал в совете старейшин. Решение о том, кого поддержать, могло созидать и рушить карьеры и жизни. Если человек поднимался на вершину, награда могла быть очень высокой. Конечно, это был неподходящий момент для того, чтобы преследовать беспокойного монарха по всем Балканам. Настало время вернуться домой и наблюдать за развитием ситуации. Таким образом, монголы убрали ногу с горла христианской Европы.