Этон Цезарь Корти - Елизавета I Австрийская

Корфу относится к группе Ионических островов, принадлежащих Англии. Елизавета была бы не прочь задержаться здесь и насладиться живописной природой острова. Но император, сгорая от нетерпения, отправляется в Триест и на яхте «Фантазия» плывет навстречу своей супруге. Уставший от долгой разлуки, Франц Иосиф при встрече не может сдержать слез, он страстно целует и обнимает Елизавету. Затем супруги через Мирамар направляются в Вену. Все, в том числе и прусский посланник, отмечают про себя, что императрица после возвращения выглядит гораздо лучше и свежее. Не успевает Елизавета появиться в Вене, как тут же она вновь оказывается во власти неумолимого церемониала и вынуждена в Хофбурге часами терпеливо сносить бесконечные визиты дам высшего света, явившихся засвидетельствовать свое почтение императрице после ее длительного отсутствия.

Елизавета ужасно скучала все это время по своим детям и бесконечно радуется встрече с ними, однако при этом она вынуждена вновь констатировать, что они опять попали под безграничное влияние эрцгерцогини Софии. Стоит ей по тому или иному поводу вмешаться в воспитание детей, как ей тут же бесцеремонно дают понять, что в связи с ее отъездом кому-то нужно было заниматься детьми вместо нее, поэтому и впредь система их воспитания останется такой, какой она была во время ее отсутствия. И опять не проходит практически ни одного дня без скандалов. Обе стороны еще не забыли своих старых обид, и Елизавета вновь ощущает холодность и почти неприкрытую враждебность по отношению к себе со стороны придворных, которые действуют заодно с матерью императора. Тогда императрица решительно заявляет, что больше не может оставаться в Хофбурге, где всеми делами заправляет эрцгерцогиня София, и супруги 29 мая переезжают в Лаксенбург. Вскоре оттуда поступают сообщения, что императрица намерена вести замкнутый, уединенный образ жизни, что придворные церемонии, путешествие и перемена климата настолько утомили императрицу, что теперь ей требуется длительный отдых. Прусскому посланнику приходится вносить соответствующие поправки в свои прежние сообщения и дополнять их слухами о том, что предстоящую зиму Елизавета вновь проведет на юге. Внезапно отменяются все приемы и встречи императрицы, намеченные на ближайшие дни. 19 июня приходит известие о том, что состояние императрицы, которая снова кашляет, страдает потерей аппетита и очень слаба, вызывает серьезные опасения. Врачи действительно рекомендуют императрице немедленно выехать на юг. Не прошло и четырех недель после ее возвращения, как ей снова предстоит отъезд. По всей Вене разносятся самые невероятные слухи. Что-то здесь не так. Еще вчера императрица выглядела абсолютно здоровой, а уже сегодня врачи утверждают, что единственным ее спасением является срочный отъезд на юг. Запланированная поездка императрицы в Мюнхен для участия в намеченной на 5 июня свадьбе ее сестры Матильды с графом Людвигом фон Трани, старшим братом короля Неаполя Франца II, также срывается. Баварский посланник даже сообщает о том [104] Письма графа Брея к королю Баварии, 19 и 21 июня 1861 года. Баварский тайный госархив. , что надежд на выздоровление Елизаветы почти нет, что ее болезнь неизлечима, и что доктор Шкода, все еще остающийся лечащим врачом императрицы, настаивает на ее немедленном отъезде из Вены, ибо в противном случае ей, по мнению доктора, останется жить не больше шести недель. Отъезд назначен на 23 июня. Из Мюнхена вызывают и домашнего врача отца императрицы доктора Фишера, который должен осмотреть ее. Тревогой проникнуты и сообщения английского посланника: «Все говорит о том, что императрица тяжело больна и что она прекрасно осознает всю тяжесть своего состояния. Ей не разрешают разговаривать, чтобы лишний раз не раздражать горло. Из-за того, что его величество часто уезжает в Вену, императрице приходится почти все время быть одной». Граф Рехберг сообщает посланнику, что Елизавета отправляется на Корфу. «Что-то я ни разу не слышал, — отвечает ему лорд Блумфилд, — чтобы врачи рекомендовали это место, известное своей предрасположенностью к малярии, для таких больных». — «Я тоже, — говорит Рехберг, — не могу понять, почему бы ей не поехать в Меран или в другое подходящее место в пределах империи». Короче говоря, в этом деле нет полной ясности. Непонятно, идет ли речь действительно просто о болезни императрицы, или о том, что домашние неурядицы вызвали новое ухудшение состояния ее здоровья. С полной уверенностью можно утверждать только то, что вся Вена находится в подавленном настроении, что император явно чувствует себя не в своей тарелке, что императрица совсем не появляется на людях, ничего не ест, и ее самочувствие дает повод для самых мрачных предположений.

В самом деле, уже 23 июня Франц Иосиф снова отвозит Елизавету в Триест, откуда она в сопровождении эрцгерцога Макса отправляется прямо на Корфу, куда и прибывает 27 июня. Еще в дороге ее состояние заметно улучшается, у нее больше нет температуры, и она больше не нуждается в помощи доктора Шкоды, который поехал вместе с ней. Верховный комиссар острова предоставляет в ее распоряжение свой городской дворец и загородный дом. Елизавета выбирает последний, так как, по ее мнению, он больше подходит для уединенного образа жизни, который императрица намерена вести на острове. Она вновь отказывается от торжественных приемов и аудиенций.

Вскоре выясняется, что перемена климата пошла Елизавете на пользу. Уже в первых числах июля доктор Шкода возвращается домой и докладывает [105] Письмо лорда Блумфилда к лорду Расселу, 4 июля 1861. Лондон, королевский архив. , что он больше не опасается за здоровье императрицы, она больше почти не кашляет и у нее нормальная температура. Елизавета совершает длительные пешие прогулки в чудесных лавровых рощах и морские прогулки на паруснике. А еще она принимает солнечные ванны, что весьма странно для человека, у которого якобы имеется легочное заболевание. «Моя жизнь здесь еще спокойнее, чем на Мадейре, — пишет Елизавета эрцгерцогу Людвигу Виктору. — Больше всего мне нравится сидеть на берегу, на больших камнях. Собаки устраиваются рядом со мной, опустив передние лапы в воду, а я любуюсь серебристой лунной дорожкой на темной морской глади» [106] Письмо Елизаветы к эрцгерцогу Людвигу Виктору, Корфу, 28 июля 1861. АЭЭВ. . Но тут идиллию нарушает приезд главного шталмейстера графа Грюнне, которого совсем не кстати присылают для того, чтобы тот подготовил доклад о самочувствии императрицы. Со стороны Елизаветы он встречает холодный, почти враждебный прием, ибо она воспринимает его не иначе как шпиона ее свекрови. Грюнне это чувствует, и его сообщения в Вену не очень благоприятны для императрицы. Об этом последняя опять узнает от посторонних лиц, и ее антипатия к генералу, как к одному из ближайших доверенных лиц эрцгерцогини Софии, превращается в отвращение, которое можно было назвать ненавистью, если бы Елизавете было знакомо это чувство.