Мария Шкатулова - Черное платье

— Ах ты б… — проговорил он, задыхаясь, — ах ты б… То-то я смотрю, ты стала как бочка… Что ж ты меня!.. Ах ты, б… — повторил он и встал. — А ну, давай, чеши отсюда, пока я…

Он отошел к столу, снова плеснул что-то в стакан и залпом выпил. Наташа не заставила себя ждать. Не глядя на него, она трясущимися руками поправила на себе юбку, надела на разорванный свитер плащ, схватила сумочку и бросилась к двери.

Выйдя из квартиры, она на минуту остановилась перевести дыхание и пытаясь сообразить, не нужно ли сейчас зайти к Людмиле Ивановне, чтобы все-таки вызвать милицию. Но, посмотрев на часы и увидев, что уже начало девятого, бросилась вниз по лестнице. Денис, который ждал ее, стоя у подъезда, с ужасом уставился на нее: на левой щеке красовалась ссадина, оставленная перстнем, который Виктор носил на среднем пальце.

— Что это у вас?

— Ничего. Пройдет… — Она достала носовой платок и приложила его к ранке. — Ничего, пошли скорей!..

Они выбежали на бульвар, где им почти сразу подвернулось такси.

— На Казанский вокзал! — сказала Наташа и откинулась на заднее сиденье.

По дороге надо было обдумать, что делать дальше. Брать с собой Дениса она не могла: подвергать мальчика риску она не имела права, а ехать одной было очень страшно. Что, если она не найдет этот дом? Ведь уже темно. Что, если с Сережей что-нибудь случилось? Что, если его там нет? Что она тогда будет делать?

— Денис, я поеду одна. Дискету я оставлю в камере хранения, а ты постараешься запомнить шифр. И будешь ждать нас с Сережей где-нибудь неподалеку. Если ты увидишь, что какие-то люди забирают из нашей ячейки дискету, а нас с Сережей поблизости нет — вызывай милицию. И все им расскажи. Сможешь?

— Смогу. Но лучше я поеду с вами. Как вы там одна?..

— Ничего. Спасибо тебе, но будет лучше, если ты останешься здесь. Договорились?

Наташа храбрилась, но душа ее замирала от страха — за Сережу и за жизнь ее второго, еще не родившегося ребенка. Она купила билет до Сосновки: электричка уходила через пять минут. Она бросилась к камере хранения, набрала в качестве шифра год рождения Дениса, чтобы он не забыл, положила дискету и побежала к платформам. Как только она вскочила в электричку, раздался голос машиниста: "Осторожно, двери закрываются!"

Сосновка встретила ее мелким дождем. Она вышла на пустую платформу, скупо освещенную фонарями, и огляделась. Денис сказал, что дом надо искать справа от железной дороги. Она спустилась с платформы и оказалась на большой асфальтированной площадке, в глубине которой виднелось множество коммерческих ларьков — все они были закрыты. Наташа подошла ближе, снова огляделась и в двухстах метрах от площадки заметила большой красный кирпичный дом. Типичная дача новых русских. Дом был почти полностью погружен во тьму, только в одном маленьком окошке виднелся неяркий свет. Наташа испугалась: "Почему там темно? И как я туда войду? Ведь дом наверняка обнесен забором. Господи, помоги. Как мне страшно!"

Она стала искать дорожку к дому, но, не найдя ее и ободрав в темноте ногу о какую-то проволоку, вернулась к платформе. И только сейчас заметила, что от шлагбаума прямо к дому ведет асфальтированная дорога.

Пройдя метров пятьдесят и обогнув дом, она увидела глухие ворота и два ярко освещенных окна на первом этаже. Она стала искать звонок, как вдруг раздался негромкий щелчок. Она вздрогнула и чуть не закричала от неожиданности. И сразу же, по донесшимся до нее голосам, поняла, что в доме открылась дверь. Ее ждали.

Через минуту она сидела на большом кожаном диване в гостиной, куда ее проводил молчаливый охранник.

— Ждите здесь, — сказал он и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Наташа не успела оглядеться, как дверь опять открылась, и на пороге показался красивый человек, одетый в черное.

— Что с вами? — спросил он, подойдя ближе. — У вас лицо в крови.

Она поднесла к щеке дрожащую ладонь и спросила:

— Где мой сын?

— Здесь. Принесли?

— Сперва я хочу убедиться, что он жив и здоров.

Она сама не понимала, откуда у нее вдруг взялись силы.

Человек в черном что-то крикнул на незнакомом ей языке. В ту же минуту открылась дверь, и в комнату вошел Сережа в сопровождении охранника, который крепко держал его за плечо. Увидев мать, мальчик вырвался и с криком "Мама!" бросился к ней. Наташа прижала его к себе.

— Ты здоров? С тобой все в порядке? — голос у нее дрожал, но она старалась не плакать в присутствии этих людей.

— Да, а ты? Что это у тебя? — спросил Сережа, увидев ссадину у нее на лице. — Это они?

— Нет. Я оцарапалась. Случайно.

— Ну, вы удовлетворены? — раздался насмешливый голос человека в черном. — Как видите, мы свое обещание сдержали. Теперь ваша очередь. Где дискета? — Он опять кивнул своему человеку, и тот, подойдя к ним, взял Сережу за локоть.

— Дискета спрятана в камере хранения на Казанском вокзале. Если вы отвезете нас туда, я покажу, где она находится.

— Вам не кажется, что вы зарываетесь? — спросил Абдюханов. — Я ведь могу и рассердиться.

— Можете. Но если вы хотите ее получить, вам придется сделать то, что я сказала. — Наташа сама не понимала, как ей удается говорить с ним в таком тоне.

— Вы храбрая женщина, — сказал Абдюханов и внимательно посмотрел на нее. — Храбрая и красивая. Очень красивая… Что ж, попробуем вам поверить. Моряк, поедешь ты и Муму. — Он отдал еще несколько распоряжений и удалился.

Через несколько минут темно-зеленый "ниссан" вез их в сторону Москвы. Все молчали. Наташа держала Сережу за руку и прислушивалась к движениям ребенка у себя в животе.

Когда машина подъехала к Казанскому вокзалу, первым вышел Муму и направился к камерам хранения, чтобы посмотреть, не ждет ли их милиция. Он обошел помещение и, не обнаружив ничего подозрительного, вышел к стоянке.

— Порядок, — бросил он Моряку.

— Имей в виду, — сквозь зубы проговорил Моряк, — если выкинешь какой-нибудь номер или твоя дискета окажется фуфлом, пеняй на себя.

Наташа ничего не ответила. Они молча дошли до камеры хранения: возле одной из ячеек стоял Денис и ел мороженое. Заметив приближавшихся к нему людей, он перестал есть и от волнения открыл рот.

Наташа подошла к камере и набрала шифр. Моряк, не выдержав, оттолкнул ее, достал дискету, повертел в руках и мигнул Муму, который тут же пошел вперед, чтобы убедиться, что за ними по-прежнему никто не следит. Потом опять повернулся к Наташе, ожидавшей окончания процедуры.

— Если это фуфло, пеняйте на себя… — повторил он и зашагал прочь.

Наташа закрыла глаза, словно не веря, что все позади, и глубоко вздохнула.

— Пошли отсюда, — прошептала она наконец, и они втроем вышли из здания вокзала.

— Я поеду домой, — сказал Денис, — меня мама ждет.