Иван Филоненко - Хлебопашец

Однако, соглашаясь, ученые продолжали стоять на том, что нужно создавать менее вредные препараты, что без ядохимикатов невозможно защищать посевы и получать высокие урожаи

— А вы пробовали обходиться без них? — спрашивал Мальцев. — Не пробовали. Правда, и пробовать можно по-разному. Можно так отладить агротехнику, что ни соринки в поле не будет, а можно ничего не сделать, а потом говорить: вон сколько сорняков, пшенички в них не видно.

Ему толковали о том, что химическая прополка — это один из признаков интенсификации производства и что вставать на пути любого прогресса — дело бесполезное: прогресс не остановить.

— И все же,— стоял он на своем,— я надеюсь, что недалеко время, когда люди спохватятся, одумаются и изгонят со своих полей, садов и огородов все ядохимикаты, как изгнали уже самые вредные препараты...

Пожалуй, первыми попробовали обходиться без ядохимикатов земледельцы известного колхоза «Оснежицкий» под Пинском. Они перестали применять их на своих полях с середины семидесятых годов: ни в борьбе с сорняками не пользовались ими, ни против вредителей. И начали получать всем на диво по пятьдесят центнеров зерна с гектара.

— Значит, у них очень высокая культура земледелия,— сказал Мальцев, когда услышал об этом колхозе. Потом, подумав, спросил собеседника: — А вы замечали, на каких растениях начинают жизнь свою вредители? На хилых, высеянных на тощей земле, у которых ни роста, ни силы. Так что сделай землю свою плодородной, ухаживай хорошо за ней — и ты избавишь себя от многих вредителей...

В 1978 году коллектив фирмы «Омский бекон» принял решение: прекратить применение гербицидов на всех площадях семи совхозов, входящих в состав фирмы. Так же поступили во многих других хозяйствах Омской области.

У всякого опыта есть последователи. И чем их будет больше, тем скорее осознает человечество, что вот так и надо хозяйствовать на земле, вот такими чистыми продуктами и надо кормить человека и животных. Пройдет время, и в науке сложится совсем иное направление: не как лучше применять яды, а что и как надо делать, чтобы без них обходиться.

— Пора задуматься об этом всерьез. Пока не поздно,— настаивает Мальцев.

Как всегда в разговоре, с одной темы мы как-то незаметно переключились на другую, вспомнили Мичурина и его знаменитую фразу о том, что не можем ждать милостей от природы. Я сказал, что сегодня многие осмеивают эту мысль, обвиняя Мичурина во всех бедах, причиненных нами природе, в лихом обращении с ней.

— Но Мичурин никогда не звал к лихому обращению с природой. Он призывал к познанию ее законов и разумному их использованию. Так что не он в том виноват, что мы так нехорошо обошлись с природой. И обходились, порой вовсе не считаясь с законами природы. К слову сказать, великий русский публицист и литературный критик Писарев тоже много раз говорил о господстве человека над природой... Сейчас найду. — Мальцев взял том сочинений. — Вот, в статье «Наша университетская наука», читай вслух.

Читаю:

<���— «...все материальное благосостояние человечества зависит от его господства над окружающей природой и что это господство заключается только в знании естественных сил и законов».

— А вот что он же писал в статье «Процесс жизни»: «Умейте только узнавать свойства природы и действительную физиономию вещей, и вы всегда будете в состоянии воспользоваться этими свойствами по вашему благоусмотрению: не переделывая природу по-своему, вы будете ее повелителем».

Слышите? Господство только в знании естественных сил и законов. И это правильно. Это единственно верный взгляд на природу, диалектический взгляд. А мы порой не знаем этих сил, действуем вопреки им, и тогда или мы наносим вред природе, или ее силы обрушивают на нас сокрушительные удары...

Рассуждая так, Мальцев потянулся за какой-то другой книгой. Раскрыл...

— Ага, вот, читай, что подчеркнуто.

Я давно знаю, слушать он готов часами. Слушает и думает. Иногда и сам зачитывает. Но, заметил я, ему лучше думается, когда слышит голос. Мысль, давно высказанная, как бы оживает, с нее спадает налет времени, и звучит она уже в устах современника, даже собеседника, с которым можно и поспорить.

Читаю, что подчеркнуто:

— «Я слышу, как часто у нас... обвиняют то землю в бесплодии, то климат в давней и губительной для урожаев неравномерности. Некоторые даже как бы смягчают эти жалобы ссылкой на определенный закон: земля, по их мнению, усталая и истощенная роскошными урожаями старых времен, не в силах с прежней щедростью доставлять людям пропитание. Я уверен... что эти причины далеко отстоят от истины... Я думаю поэтому, что дело не в небесном гневе, а скорее в нашей собственной вине».

— Там дальше тоже есть дельные мысли,— остановил меня Терентий Семенович, когда я хотел закрыть книгу, чтобы посмотреть, кто написал ее.

Листаю дальше, ищу, где подчеркнуто. Вот...

— «...раздумывая над тем, с каким безобразным единодушием заброшено и забыто сельское хозяйство, я начинаю бояться, нет ли в нем чего-нибудь позорного и некоторым образом постыдного для благородного человека или чего-нибудь бесчестного».

— Так считал римский писатель и агроном Колумелла, живший в первом веке новой эры,— проговорил Мальцев. И тут же спросил: — А как думаешь, устарели эти мысли сегодня или нет?.. Мне кажется, никакое общество не достигнет процветания, пока оно не осознает, что возделывать поле, как кто-то сказал, такое же достойное занятие, как и писать поэму. А пока и земельку нашу поругиваем, и на убывание плодородия ссылаемся, и климат виним, тогда как виноваты мы сами. Не в том, разумеется, виноваты, что дожди не ко времени или засуха случится, а что «нрав местности» не учитываем, не соизмеряем свои возможности с природными условиями, к «нраву» не подлаживаемся и тем самым ставим себя в постоянную зависимость от погоды... Дальше читай...

— Так «...следует прежде всего заступиться за землю и прийти на помощь ей — общей родительнице...».

И тут же:

«...мы обрушиваемся на нее с обвинениями в наших собственных преступлениях и на нее сваливаем нашу вину».

— Это уже Плиний, тоже римлянин, ученый и государственный деятель.

Я держал в руках ту самую книгу, в которой собраны размышления Катона, Варрона, Колумеллы и Плиния о сельском хозяйстве и которая была издана у нас по инициативе и энергичному настоянию Терентия Семеновича Мальцева. Издана, правда, давненько, в 1957 году, и, к сожалению, малым тиражом, так что ныне она стала библиографической редкостью и сыскать ее можно не в каждой библиотеке. (А в некоторых библиотеках, знаю это не понаслышке, была списана в макулатуру как никому не нужная, ни одним человеком за двадцать с лишним лет не затребованная.) Жаль, очень умная и нужная книга.