Кэрол Доннер - Тайны анатомии

– Потише! – обиженно сказал Вольняшка. – Может, в вашем мире нет ни логики, ни смысла, но нечего чернить мой! Мы тут никогда не теряемся, мы всегда…

– Перестаньте, не то я все кругом вычерню! – Молли угрожающе шагнула к нему.

– Не надо! – И Вольняшка упорхнул, крикнув через плечо: – Давайте выбираться отсюда. А то как бы снова не ударило светом.

– Где Бакстер?

– Здесь, позади меня. А как мы отсюда уйдем?

– Как пришли. Только поторопитесь!

– Я быстрее не могу!

Несколько секунд спустя они покинули глаз.

Близнецы вышли из глаза по зрительному нерву и огляделись. Их нерв пересекал основание черепа, смыкался и сливался с нервом другого глаза, отделялся от него и, изгибаясь, скрывался из вида под большими полушариями, нависающими сверху точно облака.

– Прямо буква «X»! – воскликнул Макс. – Они что – перекрещиваются?

Вся компания направилась к месту пересечения.

– Половина волокон одного нерва направляется в другую половину Головного Мозга, – сообщил Вольняшка. – В результате сопоставляются две правые и две левые половинки изображения. То есть каждый нерв несет одну половину картинки, но в двух копиях, что облегчает Мозгу задачу сопоставления левой и правой половин. Ведь Мозг сам тоже имеет две половины. Вот поглядите! – Он указал на обширную нижнюю поверхность Мозга. Глубокая расселина делила ее пополам. – Пошли! Я покажу вам, где левая и правая половины соединяются. – Он повел их туда, где половины Мозга смыкались, словно опираясь на гигантский столб, который погружался в костяное кольцо. – Ну как?

– Мозг словно стоит на одной ноге, – сказала Молли.

– Вот уж нет! – торжествующе прожурчал Вольняшка. – Вы видите гипофиз, железу внутренней секреции, источник химических распоряжений. Гипофиз получает их Сверху, – он подбросил пару брызг над своей головой в сторону Мозга, – преобразует в другие химические распоряжения и рассылает их с кровью по всему Телу. Гипофиз руководит деятельностью остальных желез внутренней секреции, а потому мы его называем дирижером. Ему нейроны не требуются, он обходится гормонами.

– Ах, да! – спохватился Макс. – Мой эритроцит про них говорил.

– Ему-то что о гормонах известно? – сердито спросил Вольняшка.

– Он сказал только, что гормоны путешествуют с кровью в поисках клеток, которые знают их код. Как я понимаю, код у каждого свой?

– А что гормоны сообщают клеткам? – заинтересовалась Молли.

– Одни говорят: «Начинай работать», другие говорят: «Прекрати». Это же целая система: железы – другие железы – клетки. Она называется эндокринной системой, и гипофиз ее возглавляет.

– Но я все-таки не понимаю, – перебил Макс, – а почему просто не послать распоряжение по нейрону?

– И сколько бы нейронов тогда понадобилось? К тому же эндокринная система занята постоянным неспешным инструктированием клеток. Ну, например, ты – клетка щитовидной железы, – продолжал Вольняшка. – Получаешь распоряжение от гипофиза: выдели гормон, который проинструктирует клетки есть побольше, чтобы повысился обмен веществ, как мы его называем. Или, скажем, ты – клетка поджелудочной железы. Ты начнешь вырабатывать больше инсулина, а он сообщит клеткам, чтобы они всасывали побольше питательных веществ сквозь свои стенки.

– Но ведь в тонкой кишке ты говорил, что поджелудочная железа вырабатывает пищеварительный сок! – напомнила Молли.

– Ну и что? У нее двойные обязанности. Кроме того, гипофиз поставляет гормоны, которые контролируют почки и процесс роста…

– Роста? – Макс так и впился глазами в гипофиз. – А что, если раздобыть этого гормончика, чтобы мы снова выросли?

Молли кивнула и постучала в стенку железы. Но клетки не обратили на нее ни малейшего внимания, а продолжали выделять малюсенькие капельки гормона и накачивать их в капилляры.

– Ну что? Убедились? – сказал Вольняшка. – Они с вами возиться не будут. Я же говорил!

– Ладно… – Макс со вздохом отвернулся. – Идем!

Следом за Вольняшкой они обошли основание черепа, перебрались через гребень и увидели отверстие в кости, из которого, изгибаясь, тянулся толщенный нерв и исчезал где-то в Мозгу. Вольняшка кивнул на дыру, поторапливая их.

– А знаешь, зря мы за ним ходим, – сказал Макс. – Он ведь старается заморочить нам голову, убедить остаться.

– Зато ему есть что показать! – заспорила Молли. – Здесь и правда полным-полно всяких чудес.

– А, попалась на его удочку!

– Вот и нет! Но, по-моему, осмотреться тут как следует совсем не вредно. Мы же решили узнать как можно больше. И вообще, только так нам и удастся отыскать выход наружу, верно?

– Просто мне надоело, что он нами командует. Мне кажется, мы сами должны решать, что нам делать.

– Конечно. Но он столько всего знает… И в глазу мне очень понравилось… Пока не вспыхнула молния.

– Хорошо. Послушаемся его еще раз.

Они прошли по нерву через отверстие в глубь кости.

– Куда он девался? – спросила Молли, оглядываясь вокруг.

Они стояли в начале круглого изгибающегося туннеля.

– Ушел дальше. Свернуть тут некуда. Пошли, мы сейчас его догоним.

Туннель изгибался по спирали, точно раковина улитки, становясь все выше и все шире. Одна его стенка была покрыта тысячами крохотных волосков, которые трепетали и колыхались, когда близнецы проходили мимо.

– Ну, просто как золотые волны, которые ветер гонит по пшеничному полю. Смотри! – Макс замахал рукой на волоски. Они полегли и тотчас поднялись. Бакстер пробирался сквозь чащу волосков, творя немыслимый хаос.

– Но это же тупик? – растерянно сказала Молли, когда за следующим поворотом туннель перегородила глухая стена.

– Нет. Вон люк. Вольняшка, наверное, уже там. – Макс приподнял крышку и заглянул в щелку. – Вольняшка, вы тут?

Крышка поднялась, и они выбрались в обширную пещеру с костяными стенами. В уши им забарабанил странный низкий звук.

Молли поежилась.

– Что это? Как будто дождь идет. Но где?

– Не знаю. Вроде бы там! – И Макс указал на большое круглое окно в глубине пещеры, закрытое туго натянутой вибрирующей пленкой.

Над их головами, словно воздушный мост, висели три массивные кости, сочлененные между собой. Дальний конец моста был прикреплен к середине пленки, а другой соединялся с крышкой люка. Звук заставлял вибрировать пленку, она дергала кости, и ближняя выстукивала что-то крышкой люка.