Ольга Минаева - Иван Кулибин. Иван Ползунов. Ефим и Мирон Черепановы

Весной 1821 г. Ефим Черепанов, находившийся в ту пору в Петербурге, получил предписание Н. Н. Демидова отправиться в Англию. Некоторые исследователи сделали поспешный вывод, что Черепанов получил от заводовладельца поощрение за хорошую работу. Это, однако, никакая не награда – Демидов, похоже, не обратил особого внимания на сообщение Выйского заводоуправления о том, что в Нижнем Тагиле Черепановым построен первый паровой двигатель. И «командировка» в Туманный Альбион вообще никак не была связана с паровыми двигателями, поручений по изучению тамошнего опыта строительства и применения паровых машин Демидов Черепанову не давал. К англичанам его отправили совсем с другой целью. Демидова беспокоило снижение сбыта на Британские острова тагильского железа. Причина заключалась в том, что русская металлургия первой трети XIX в. значительно отставала от металлургии наиболее развитых стран Европы. Ее тормозили крепостнические порядки, использование ручного труда, отсталые технологии делали высокими издержки производства, цены на железо росли, что затрудняло конкуренцию с крупным железоделательным производством в Западной Европе. Однако Демидов и его управляющие не понимали истинных причин падения сбыта уральского металла. Они полагали, что дело в колебаниях рыночной конъюнктуры, происках конкурентов, плохой работе британских посредников-комиссионеров, наконец, в низком качестве отдельных партий тагильского железа. Торговые агенты-англичане в ответ на расспросы Демидова еще больше запутывали картину, поэтому-то он и решил отправить в Англию толкового, неподкупного, досконально разбирающегося в металлургии человека, чтобы тот на месте смог разобраться в сложившейся ситуации. Выбор пал на Ефима Черепанова.

Комиссионером по продаже демидовского железа в английском городе-порте Гулле (Халле) и банкиром Демидова был некий Эдвард Спенс. Англичанин к приезду Черепанова поначалу отнесся пренебрежительно: мол, мы научим этого неотесанного русского, как делать и продавать хорошее железо. Однако после знакомства с Черепановым тон и содержание его посланий приказчикам петербургской конторы Демидова кардинально изменились. Черепанов отплыл в Гулль на английском корабле «Коттингэм». При отправлении механику было вручено рекомендательное письмо, адресованное Э. Спенсу, следующего содержания: «Податель сего, Ефим Черепанов, мастеровой железоделательных заводов его пр-ва, рекомендуется Вашему любезному вниманию… Его пр-во желает, чтобы он осматривал в особенности железоделательные заводы и рудники Вашей страны. А потому будьте любезны оказать ему всяческое содействие в осмотре этих заводов. Его пр-во уверен, что в силу наших взаимных связей Вы не скроете от него необходимых заведений. Но поскольку он не знает английского языка, просим Вас, когда он отправится осматривать заводы, посылать с ним каждый раз г. Колунова для разъяснений» (молодой служащий Демидова Павел Колунов проживал в Гулле, где практиковался в английском языке и конторском деле). 20 июля (1 августа по новому стилю) 1821 г. Спенс написал в Петербург о приезде Черепанова и сообщил, что тот чувствует себя «нездоровым от морского путешествия». Однако недомогание, вызванное двухнедельным морским путешествием, не помещало Ефиму Черепанову сразу по приезде приступить к выполнению возложенного на него поручения. Хотя это было не так уж и просто. «Принимающая сторона» поначалу вставляла Черепанову палки в колеса. Дело в том, что англичане, к тому времени бесспорные мировые лидеры в сфере паровых механизмов, крайне неохотно подпускали иностранцев к своим производственным, технологическим секретам. Чтобы ограничить маневр русскому мастеровому, с подачи Спенса в местных газетах была опубликована вздорная заметка о том, что настырный русский приехал в Англию с целью… шпионажа. Доказательств никаких газетчики, разумеется, представить не могли, «аргумент» в пользу шпионской миссии Черепанова был один – у него-де «подозрительная» борода. Как говорится, хоть стой, хоть падай. Вырезку из английской газеты, «любезно» вложенную Спенсом в очередное послание, сотрудники петербургской конторы Демидова переслали своему работодателю. Н. Н. Демидов не сомневался, что выступление британской газеты против Черепанова инспирировал лично Спенс, чтобы дискредитировать демидовского посланника и выпятить себя. Как бы то ни было, пребывание в Англии было для Черепанова поначалу весьма неприятным. Правда, он смог добиться разрешения осмотреть ряд предприятий, но знакомили его лишь с внешним видом тех или иных устройств. В Англии Черепанов вел что-то вроде дневника, в котором фиксировал впечатления от увиденного. Дневниковые записи посвящены в основном разнообразным машинам и механизмам, которые удалось увидеть мастеру. Он описывает паровые машины, широко применявшиеся англичанами в различных сферах промышленного производства – на шахтах, в цехах металлургических заводов и т. д. Побывал Е. А. Черепанов не только в Гулле, но и в других индустриальных центрах Англии – Лидсе, Манчестере, Шеффилде, Бирмингеме, посетил и Лондон. Особенно впечатлило его пребывание в Шеффилде, центре чугуно– и сталелитейного производства. Там же, в Шеффилде, Черепанов присутствовал при испытаниях привезенных им образцов тагильского железа. Побывал Черепанов и на крайнем западе королевства, в Уэльсе, где ознакомился с медными рудниками, затем вернулся в Шеффилд.

Широкое применение в британской промышленности паровых двигателей (в основном системы Уатта) Е. А. Черепанов отмечал как весьма положительный факт. Он был уверен, что и в России, в частности на нижнетагильских заводах, необходимо форсировать строительство и использование паровых машин. Черепанов сделал совершенно правильный вывод о том, что сокращение сбыта русского железа вызвано не конъюнктурой рынка, а технической, технологической отсталостью уральских предприятий. К моменту отъезда на родину у мастера уже был разработан обширный план усовершенствований в области железоделательного производства. Их целью было добиться расширения присутствия русского металла на европейском рынке.

Глубокие знания и талант Е. А. Черепанова были столь очевидными, что Спенс был вынужден в своих письмах признать: «Черепанов, по-видимому, обладает очень значительным прирожденным талантом к механике». В итоге Спенс повел себя, как положено истинному джентльмену, он рекомендовал Демидову выдвинуть Черепанова, «когда представится случай». Знакомство с британской техникой и технологией, в то время самыми передовыми в мире, оказало на Е. А. Черепанова благотворное влияние и, конечно же, сказалось на всем его дальнейшем творчестве.