Симон Соловейчик - Непрописные истины воспитания. Избранные статьи

Внимание – основа понимания. Понимание – основа общения. Общение – основа воспитания… Но ведь надо еще и завоевать это внимание!

С детьми надо разговаривать! Эта простейшая истина нуждается в объяснении, потому что в огромном числе семей с детьми разговаривают лишь о том, были они послушны в детском саду или нет, хорошо ли вели себя в школе, какие получили отметки… В этих случаях общение с ребенком почти всегда превращается в экзамен, а так ли уж мы любим своих экзаменаторов, тем более вечных экзаменаторов?

С детьми надо разговаривать… Не дети сдают нам экзамен по вечерам, а мы – им; дети экзамен принимают и ставят отметку: о ней можно судить по тому, охотно ли разговаривает с нами ребенок на следующий день. Не им, а нам приходится выбирать время, когда он, ребенок, не занят чем-то более важным для себя. И нечего обижаться, что мы неинтересны сыну, что товарищи во дворе важнее для него и приключенческая книга – тоже важнее. Пока дети растут, надо улавливать эти настроения, потому что бессмысленно говорить с ребенком, если он не слушает или слушает вполуха, если рассеян, нетерпелив.

С детьми надо разговаривать… Не нам, а им принадлежит последнее слово в определении темы разговора: то, что нам кажется интересным, им скучно – и приходится подчиняться, кончать беседу.

Пока ребенок развивается, он обычно проходит несколько стадий общительности. По наблюдениям психологов, мальчик в десять лет очень нуждается в общении с родителями, в одиннадцать становится невнимательным и предпочитает разговоры со сверстниками, в двенадцать – опять открыт, любознателен, охотно слушает старших, в тринадцать – неожиданно замыкается, уходит в себя, и тут, бывает, к нему и не подступись. В четырнадцать лет сын и дочь – замечательные собеседники, разговаривать с ними – наслаждение, а в пятнадцать они вновь озабочены своими делами, своими тайнами. К шестнадцати годам, если удалось пройти через трудное время без особых потерь, устанавливаются ровные дружеские отношения с родителями.

С детьми надо разговаривать… Но дети вовсе не обязаны выслушивать нас из вежливости. Нужны те размягчающие душу беседы, когда возникает чувство связи; после них с ребенком легко договориться о чем угодно.

Есть счастливые люди, которые, кажется, от рождения владеют умением разговаривать с детьми. И откуда-то у них (а не у детей!) берутся бесконечные вопросы, на которые дети почему-то с радостью отвечают. И умеют они каждую беседу превратить в этакое состязание в остроумии – дети охотно вступают в это состязание и готовы вести его без конца. И умеют они подшутить над ребенком так, что тому не обидно вовсе, и он сам может подшутить в ответ – и это не выглядит дерзостью. И есть замечательные рассказчики, которых дети готовы слушать часами.

Ну а если мы ничего этого не умеем? Если и среди товарищей, среди коллег большей частью молчим и вообще считаемся необщительными? Среди сверстников – что ж, не всем блистать в обществе, можно и помолчать. А дома что делать? Со своими детьми?

Выход есть: быть открытыми с детьми. Обычно мы скрываем от них свою взрослую жизнь: не доросли! Или боимся, что она им неинтересна. Тут-то мы и попадаем впросак, обедняем и себя, и детей.

С ребенком можно разговаривать, как со сверстником, чуть ли не с самого его рождения. Сначала дети улавливают только интонацию, потом настроение, потом общий смысл, а потом начинают слушать со вниманием. Заботы того дня, встречи с людьми – все годится, если все открыто, все без хвастовства и все как раздумье: я вовсе не рассказываю тебе в поучительных целях; просто что-то вспомнилось… Самое простое правило таких разговоров – чтобы не было назидания, не было ни тени попрека, желания выставить свою жизнь в качестве образца. Домашняя беседа – это именно беседа, в которой обе стороны выступают как равные. И равные у них права говорить, слушать или прерывать беседу, когда она покажется неинтересной.

Но, кроме своей жизни, есть еще и книги, и газеты, и телепередачи, и кино. О них можно разговаривать часами, возвращаясь вновь и вновь, пока и сами мы не научимся – ради детей – не ограничиваться, говоря о фильме, одним только словом «ничего». И есть еще рассказы детей о школьных делах – третьеклассника так легко вызвать на эти рассказы, если только показать ему, что нам интересно все… Правда, рассказы его бывают бесконечными, нужно огромное терпение, почти мужество, чтобы выслушивать их. Что поделать? Приходится заставлять себя – нужно же человеку…

Есть семьи, где привычка не разговаривать с детьми укоренилась настолько, что в доме царит гнетущая, тяжелая атмосфера: дети в таком доме словно навсегда признаны виноватыми перед родителями. Начинается эта война обычно с невинного на первый взгляд наказания: «Я с тобой не разговариваю, – объявляет мама. – Я на тебя обиделась!» Или еще хуже: «Я тебя не люблю».

В детстве, лет до шести-семи, ничего страшнее такого наказания для ребенка нет: мама меня не любит!

Представим, каково ребенку, с которым не разговаривают демонстративно – порой час, порой день, а со старшими – и месяцами!.. То ли ждут, когда попросит прощения, то ли такое уж неотходчивое сердце у родителей. Мало того что это самое жестокое наказание, это еще и пример дурной: не пройдет и полугода, как дочка объявит маме: «Я с тобой не разговариваю! Я на тебя обиделась!»

Обычно мы прекращаем отношения с ребенком именно тогда, когда он больше всего нуждается в нас, когда у него неприятности: устал, неудачи в школе, совершил серьезный проступок. Его мучит совесть, он хуже ведет себя, дерзит, огрызается – тут-то мы и отворачиваемся от него.

Мы, видите ли, в нем разочаровались! Мы не ожидали, что у нас вырастет такой дурной сын! Мы собирались всю жизнь прожить этакими золотыми медалистами, а тут такой конфуз!

Так уж обычно устроены родители: веселого и благополучного ребенка все любят, а от неудачливого отворачиваются, хотя именно ему больше всего и нужна наша любовь.

Любить хорошего сына можно без душевных затрат; чтобы любить того, кто не радует нас примерным поведением и отличными отметками, надо потрудиться душой. Вот на этот труд нас порой и не хватает.

Отказ в любви – это признание своей слабости: «Я с тобой ничего не могу поделать, я от тебя отказываюсь, живи как хочешь».

Трехлетняя девочка в деревне, когда мама ей так сказала, поднялась и пошла из дому – едва отыскали. Если ты меня не любишь, мама, то что же мне делать дома? Вышла за калитку и пошла себе…

Самые злобные чувства, самые мстительные картины рождаются в сознании ребенка, которому отказали в любви, – и очень редко приходит раскаяние и осознание вины. Иных детей приучили чуть что просить прощения: «Я больше не бу-у-ду» – «Ну хорошо, беги играй». Это уж чистая комедия, роли которой выучены заранее и назубок. И от того, что комедия исполняется много раз в день, ее играют без вдохновения, как попало, небрежно – о каких же чувствах можно говорить! О каком воспитании!