Джоэл Леви - Почему мы делаем то, что мы делаем

Доверие – одно из ключевых качеств, по которым мы судим о людях. Эволюционные психологи, которые исследуют происхождение и эволюционные причины различных типов поведения, отмечают самоочевидную пользу навыка оценивать окружающих. В условиях выживания неверная оценка того, можно или нет доверять незнакомцу, может обернуться смертью. Как же с точки зрения психологии люди составляют такого рода межличностные впечатления?

Согласно одной из ранних теорий о процессе формирования наших впечатлений – известной как «социальное научение» – каждый из нас действует подобно ученому, собирая и анализируя имеющиеся доказательства, прежде чем дать взвешенную и разумную оценку. Теорию сочли неосновательной, и теперь социальные психологи отдают предпочтение гипотезе «когнитивного скупца», которая предполагает, что нам приходится быть скупыми в отношении наших ограниченных ресурсов, в том числе времени и возможностей мыслительного процесса, и выносить как можно более рациональные суждения, зачастую исходя из ограниченной информации. Для этого мы прибегаем в уме к практическим приемам, формально именуемым эвристикой, которые служат нам когнитивными ярлыками. В результате мы исходим из обобщений и стереотипов и выносим поспешные суждения.

Какого рода эвристика может повлиять на ваше впечатление о торговце подержанными машинами? Классическое исследование, проведенное в 1946 году американским психологом Соломоном Ашем, показало, что одна незначительная разница в биографии вымышленного персонажа существенно сказывается на его восприятии людьми. В этом эксперименте две группы участников читали одну и ту же биографию, а затем подбирали прилагательные, наиболее подходящие придуманному герою. Одна группа при этом знала его по описанию как «отзывчивого», а другая – как «равнодушного». На основании этого различия человека видели щедрым, общительным и веселым, либо совсем наоборот. Диспозицию «отзывчивый – равнодушный» Аш назвал центральной чертой, подчеркнув ее глубокое влияние на общее впечатление о человеке, в противоположность периферийным свойствам, чья роль в восприятии и предположениях относительно прочих свойств личности оказалась незначительна. Однако сами по себе отзывчивость и равнодушие в целом не отразились на оценке надежности и ответственности.

Так что же сказывается на нашем впечатлении? У каждого из нас есть свои внутренние теории личности, по которым мы судим о людях, и характерной чертой наших внутренних теорий личности является то, что они увязывают воедино некоторые черты и свойства человека. Например, физическая привлекательность имплицитно связана с другими положительными качествами – форма предвзятого отношения, известного как гало-эффект (см. тут). За именами тоже тянется имплицитный багаж: некоторые имена вызывают у людей больше доверия, чем другие (скажем, проведенное в 1973 году исследование показало, что имена Дэвид и Карен «заслуживают доверия», тогда как Элмер и Берта говорят о «непривлекательности»). Но, пожалуй, самое главное, что сказывается на нашем доверии к человеку, – это его лицо.

Ряд проведенных исследований доказал, что черты лица в значительной степени определяют наше доверие к человеку. Согласно исследованию, проведенному в 2014 году психологом Кармел Софер в Принстонском университете и в голландском Университете Неймегена, среднестатистическое лицо вызывает больше доверия – возможно, потому, что «типичность лица представляется индикатором дружеского расположения и общей культурной принадлежности».

Схематическое изображение ключевых линий геометрии лица

Другие исследования говорят о том, что людям достаточно всего 38 миллисекунд, чтобы, оценив геометрию лица по характеристикам, связанным с доверием, решить, внушает это лицо доверие или нет. Эти решения, по-видимому, принимает мозговая структура, называемая миндалевидным телом. Эксперименты при участии пациентов с поврежденным миндалевидным телом показали, что таким людям трудно судить о том, можно ли доверять тому или иному человеку, – в действительности их оценка оказывалась противоположной общепринятой. Более того, в 2014 году нейровизуализационное изучение мозга показало, что такие мгновенные решения принимаются в нашем под-или предсознании и не связаны с сознательным пониманием. «Результаты исследования доказывают, – пишет преподаватель факультета психологии Нью-Йоркского университета Джонатан Фриман, – что мозг автоматически определяет по лицу степень доверия к человеку, опережая даже сознательное восприятие». Этим можно объяснить такое хорошо известное в социальном научении явление, как «эффект первичности», которое у социальных психологов, по сути, означает «первое впечатление решает многое».

Со времен Эйзенхауэра, избранного президентом США в 1953 году, этот пост ни разу не занимал лысый или лысеющий человек, а популярная политическая мудрость, будто пышная шевелюра – важный, если не основной, избирательный актив, превратилась в банальность. Когда на фотографиях первого срока президентства Барака Обамы обнаружилось, что у него намечаются проплешины, в успехе его планов быть избранным на второй срок стали сомневаться. Вероятно, облысение считается препятствием и в других странах. В Великобритании не было ни одного лысого премьер-министра после Алека Дугласа-Хьюма, занимавшего пост в 1963–1964 годах, но даже он вступил в должность не в результате выборов. Кроме того, целая череда партийных лидеров британской оппозиции, от Нила Киннока до Майкла Ховарда, оказались лысыми и проиграли выборы.

Эта тенденция не ограничена только высшими должностями. В 2008 году в США только 20 процентов мужчин на посту губернатора штата наряду лишь с 15 процентами мужчин-сенторов были лысыми или лысеющими. Сравните эти цифры со средними показателями клинического облысения среди белых европеоидных мужчин (занимающих большую часть высших выборных должностей), которые Международное общество восстановительной хирургии волос оценивает в 50 процентов среди мужчин старше сорока пяти лет и 60 процентов среди мужчин старше шестидесяти. Такая заметная разница говорит о том, что облысение как препятствие – это действительно существующее явление, а не просто статистический артефакт или распространенное заблуждение.

Неужели правда избиратели относятся с предубеждением к кандидатам, у которых мало или вовсе нет волос? Как можно столь незначительной детали, как лысина, придавать такое большое значение там, где необходимо рациональное, взвешенное решение по важным, в том числе политическим, вопросам? Если всему виной предубеждение избирателя, очевидным объяснением будет «гало-эффект» – явление, описанное психологом Эдвардом Торндайком и обозначающее форму когнитивного искажения, в котором положительное представление об одном качестве человека переносится на другие, не связанные с первым. Таким образом, тот, кого считают более привлекательным, будет восприниматься, скажем, как более умный, более ответственный и более выдающийся лидер. Это явление также называют принципом «что красиво – то хорошо». Гало-эффекту противопоставлен «эффект дурной славы», при котором отрицательное качество формирует отрицательное отношение к прочим качествам. Уверенность в том, что облысение – качество отрицательное, может привести к предвзятой оценке избирателем других, более релевантных, качеств лысого кандидата.