Пол Экман - Лгуны или фантазеры. Правда о детской лжи

Мы не станем сопоставлять девиантов с представителями контрольной группы, а рассмотрим только девиантов. Вспомним, что родители указали в анкетах худшие черты их характера. Вот какие вопросы мы хотели задать: совершили ли в будущем больше преступлений те девианты, которые воровали в детстве, по сравнению с теми, кто этого не делал? Совершили ли больше преступлений в дальнейшем те, кто лгал в детстве, по сравнению с теми, кто этого не делал? Ответ на оба вопроса положительный. 7 % мальчиков, о которых родители сообщили, что «он никогда не возьмет чужого», получили сроки за воровство как минимум один раз в последующие 15 лет. 20 % мальчиков, о которых родители сказали, что их сын «брал чужое по крайней мере один или два раза», получили сроки за воровство. И 61 % тех, о ком родители сообщили, что «он был пойман на воровстве неоднократно», получили сроки за воровство!

Предсказания, основанные на информации о лживости, были не столь очевидны, но тенденция тоже просматривается. 4 % мальчиков, чьи родители сообщили, что «он всегда говорит правду», впоследствии были осуждены за воровство. 20 % мальчиков, о которых родители говорили, что «временами он привирает», были осуждены за воровство. И 36 % мальчиков, чьи родители сообщили, что «он часто нарочно врет», были осуждены за воровство в течение последующих 15 лет.

Прогнозы учителей также сбылись в отношении будущих криминальных наклонностей, особенно в том, что касается рецидивистов. Среди мальчиков, которые были уличены учителями во вранье, процент тех, кого вызывали в суд, был более чем в шесть раз выше по сравнению с теми, кого характеризовали как правдивых. Цифры совпадают и для тех, кого учителя уличали в воровстве [3] Когда объединили рейтинги, составленные и родителями, и учителями, то прогноз стал более точным, но цифры были незначительными. Всего 15 детей были выделены и родителями, и учителями как склонные к частой лжи. Половина из них привлекалась в будущем к ответственности за воровство. В ходе эксперимента было выявлено лишь семеро детей, которых и родители, и учителя уличили в воровстве, из них четверо в дальнейшем предстали перед судом за кражи. Хотя соотношение цифр наводит на размышления, все же они слишком незначительны, чтобы делать на их основе глобальные выводы. .

Прежде чем беспокоиться, давайте о задумаемся вот о чем. Посмотрите снова на эти цифры. Почти две трети (64 %) тех мальчиков, кто, по словам родителей, врал в детстве, не стали преступниками, когда повзрослели. При этом удивляет, что треть тех, о ком говорили, что они лгут, превратились в преступников много лет спустя.

Нам не хватает некоторой очень важной информации. Можно ли делать точные прогнозы о будущем пятилетнего ребенка, который врет, с такой же степенью достоверности, как прогнозы о десятилетнем ребенке? Сколько проходит лет между сообщениями о том, что ребенок часто лжет, до его привлечения к суду? Зависит ли это от возраста ребенка, в котором впервые было замечено, что он говорит неправду? Нам также необходимо знать, приведет ли сочетание склонности к воровству и склонности ко лжи к худшим последствиям, чем тенденция к воровству и лжи по отдельности. К сожалению, ответов на эти вопросы нет, потому что это исследование проводилось несколько лет назад и в целях сохранения конфиденциальности все записи были уничтожены. Ученые, организовавшие исследование, вспоминают, что ложь только в период позднего детства предопределяет проблемы во взрослой жизни. А сочетание лживости и тяги к воровству создает больше проблем, чем одна склонность врать.

Безусловно, полученные данные свидетельствуют о том, что для значительного количества мальчиков их детская склонность ко лжи стала предвестником антисоциального поведения и склонности к совершению преступлений во взрослой жизни. Это исследование наводит на мысль о том, что ложь может быть сигналом о неблагополучии, но я хочу подчеркнуть — только может быть. Большинство мальчиков, которые лгали или воровали, не превратились в преступников, и мы не знаем, почему с некоторыми из них это случилось, а с большинством — нет. Может быть, они врали по-разному? Или родители по-разному реагировали на их ложь? Может быть, те мальчики, из которых выросли преступники, врали о чем-то другом? Может быть, с ними случилось нечто такое, что затем подтолкнуло некоторых из них встать на правильный путь? Продолжали ли врать на протяжении всего детства те, кто в будущем стал преступником, в то время как другие дети перестали обманывать? Или те, кто врал в детстве, а потом стал преступником, лгали так неумело, что постоянно попадались, так что и во взрослом возрасте они тоже были пойманы с поличным? Может быть, у тех детей, которые врали в детстве, но не превратились в преступников, были чересчур чувствительные родители, которые не терпели ложь, и поэтому в своих анкетах они преувеличивали серьезность детского вранья? На эти вопросы нет ответов. Соответствующие исследования пока не проводились.

Вот принципиальный вопрос: какую роль играет ложь в формировании антисоциального поведения ребенка? Является ли ложь симптомом более серьезной проблемы или это причина проблем в будущем? Выступает ли ложь составной частью общего комплекса проблем неблагополучных детей? Хитрый ребенок, ловко бросивший шарик из жеваной бумаги в отвернувшегося учителя, вряд ли сознается в своем проступке, даже если его прямо спросить об этом. Так что все дети, которые в чем-то провинились, будут врать, но не все, кто врет, попадут в беду.

Противоположное мнение на этот счет заключается в том, что вранье — это шаг, возможно, самый главный шаг ребенка, толкающий его к антисоциальному поведению. Именно ложь может быть ранним признаком того, что ребенок пошел по кривой дорожке. Уклонение от ответственности, осознание того, что можно избежать наказания, хитрость как путь к успеху — все это может научить ребенка нарушать правила. Ложь может быть первым признаком того, что приближается беда. Если ребенок соврал и его в этом не уличили, он может продолжить рисковать, совершая другие антисоциальные поступки.

Никто не знает точно, так это или нет. Необходимые исследования на этот счет еще не проводились. Не существует «правильной точки зрения» на эту проблему. Может быть, и то и другое верно (в зависимости от конкретного ребенка). Кроме того, вероятно, на это влияет то, в каком возрасте ребенок начинает систематически врать и как давно это происходит.

Я считаю, что у нас достаточно данных, чтобы утверждать: если ребенок продолжает часто врать, к этому нужно отнестись со всей серьезностью. Но позвольте мне добавить, что при этом следует помнить о том, что большинство мальчиков, вравших в раннем детстве, преступниками во взрослой жизни не стали.