И Винокуров - Энциклопедия загадочного и неведомого, Полтергейсты

По-видимому, несколько позже шумные духи оккупировали хижину святого Годрика (умер в 1170 году), поэта двенадцатого века. Его скромное жилище осыпалось градом камней, короб с хлебом раз за разом срывался с места, целясь в хозяина, сосуд с вином, приготовленным для мессы, опрокидывался над его головой. В конце концов поэт подвергся обстрелу всем тем, что было способно взлетать в его бедной хижине.

Очень странная вспышка полтергейста имела место в 1184 году в английском городе Пембруке. Она

71

началась в доме некоего Стивена Вирьета и позднее продолжилась в жилище Уильяма Нота. В людей неведомо кто бросал комья грязи и всякие предметы. Было похоже, что все это делается главным образом с целью оскорбить и унизить, а не для того, чтобы нанести телесные повреждения. В доме Нота на белье и одежде хозяина и гостей возникали прорехи и дыры - к великому сожалению, противостоять этой разорительной напасти оказалось нельзя, ничто не помогало. А в доме Вирьета раздавался голос, н когда люди вступали с ним в перебранку, он при всех начинал разглагольствовать, кто чем занимался чуть ли не с рождения, хотя кое-кто из обсуждаемых меньше всего хотел, чтобы о некоторых обстоятельствах их жизни знали посторонние. В конце концов прихожане пригласили священников. Когда те явились с крестом и святой водой, они тут же были невидимо кем обстреляны комьями грязи.

Примерно в 1190 году в английском городе Дегуорте, графство Суффолк, в доме сэра Осборна долгое время обитал дух, говорящий голосом маленькой девчонки. Она рбьявила, что ее зовут Малекин, и рассказала, что ее мать и брат превратили их дом в постоялый двор. Они постоянно ее бранили, а потому она покинула их и осмелилась общаться с людьми.

Когда обитатели дома впервые услышали неведомо откуда звучащий голос, то были крайне озадачены и напуганы, но со временем привыкли и стали разговаривать с ним, задавая самые разные вопросы. Дух делал и говорил такое, что вызывало всеобщее удивление. Он часто требовал еду и питье, которые, будучи поставлены в условленное место, бесследно исчезали. Иногда голос принародно разоблачал тайные деяния других людей.

Дух разговаривал по-английски, на местном диалекте, но иногда и по-латыни, обсуждая с духовником хозяина Священное писание. Его было можно

72

услышать и осязать, но не увидеть. Лишь однажды девочка, прислуживающая за столом, увидела обладательницу голоса сзади себя то был крошечный ребенок в белом одеянии. Ранее девочка не раз упрашивала и даже умоляла говорящего духа позволить ей увидеть его, но дух не соглашался до тех пор, пока елужанка не поклялась именем Бога, что даже не прикоснется к нему.

Малекин от имени духа, как впоследствии Бара^"шка и другие представители этого лукавого племени, постоянно вешала "лапшу" на уши доверчиво снимавшим ей людям. Она призналась, что родилась i;t "Ланагаме". Как-то, рассказывала Малекин, мать ряда ее с собой в поле - пришла пора убирать урожай - и оставила на время одну. И вот тут-то какая-то фея схватила ее и унесла. С тех пор она вот уже семь лет живет среди родичей своей похитительницы. Еще через семь возвратится к людям. На ней, 1{йк и на ее подругах по несчастью, надета шапка-нецидимка...

Без малого восемьсот лет спустя другой невидимнд, прозванный Барабашкой, тоже сообщил о себе - 1фавда, не голосом, а закодированными стуками, много интересного. Он родом из Коканда, поссорился с родителями: уж больно часто они его бранили! Пришлось переселиться в Москву. Если бы не землячка Феруза, одному пришлось бы лихо, потому что ни возрастом (всего полтора года), ни ростом (всего метр двадцать) не вышел. К тому же лохматый и страшненький, но спасает невидимость. Он - не человек и недомовой. Таких на земле много, но добрых, подобно ему, считанные единицы. С родителями не общается, зато побывал на других планетах, разговаривал с представителями внеземных цивилизаций. Как и Малекин, иногда правильно отвечал на вопросы, что невольно вводило людей в соблазн верить и всему остальному. Тронемся далее. Примерно в 1212 году во

73

цузском городе Эпинале, в доме одного из его жите- ; лей по имени Гюго, в течение полугода - от Рожде- ' ства и до Иванова дня (24 июня) - обитал некий дух, отнюдь не скрывавший сроего присутствия. Он отличался тем, что много и подолгу разговаривал, был на редкость услужливым и никогда никому не причинял вреда. Люди видели результаты его деятельности, но ни разу - его самого. Дух рассказал, что он родом из "деревни Кликсентейн, что в семи лье (около 34 км. - И. В.) от Эпиналя.

Вот некоторые из его деяний. Однажды хозяин купил на обед рыбу. Разделывали ее обычно в саду. Из дома она исчезла, но вскоре ее нашли под деревьями аккуратно разделанной. А как-то, когда слуга не успел, ввиду крайней занятости, оседлать для хозяина коня, его распоряжение выполнил дух. Когда Гюго вздумал пустить себе кровь, он попросил дочь приготовить повязку, но та замешкалась. Дух тут же разорвал на полосы новую рубаху хозяина для перевязи. Служанка развесила в саду белье для просушки. Когда оно высохло, дух аккуратно снял его, снес в дом и сложил так искусно, как это вряд ли смогла бы сделать самая искусная хозяйка. Как бы в благодарность за услужливость дух попросил Стефана, сына Гюго, пожертвовать от его имени один пфенниг в честь покровителя города. Стефан предложил духу старый провансальский, от которого тот отказался: ему требовался новый тулузский. Когда желание духа было исполнено, монета исчезла. Следующей ночью в церкви покровителя города Эпиналя слышали, будто из нее кто-то выходил. Не тот ли добрый и услужливый дух?

Но ведь и наш Барабашка оказался весьма добрым малым: он сообщал стуком, когда закипал на кухне чайник, включал в розетку утюг, по утрам готовил девчатам бутерброды. Иногда, правда, шалил, но беззлобно: что с него, полуторагодовалого озорника, возьмешь!

74

Помимо случая в Эпинале во Франции в самом начале тринадцатого века отмечены еще две вспышки полтергейста, предположительно в Париже; есть сведения о буйстве шумных духов в Германии между 1260 и 1286 годами. В четырнадцатом веке зафиксировано всего два полтергейста, оба во Франции, в пятнадцатом - семь, по два в Германии, Франции и Италии, принадлежность седьмого осталась неизвестной. Из этих случаев остановимся на прогремевшей по всей Европе и даже удостоившейся папского расследования знаменитой французской вспышке 1323 - 1324 годов вблизи Авиньона, которая к тому же достаточно подробно описана в первоисточниках того времени.

17 декабря 1323 года в городке Алее, что милях в сорока от Авиньона, перешел в мир иной купец Ги де Торно. Но, как оказалось, не окончательно: что-то продолжало привязывать какую-то часть его сущности к грешной земле. В доме, где он жил и умер, стал раздаваться голос покойного! Первыми его услышали вдова и домочадцы усопшего, вскоре к ним присоединились сотни местных жителей. Слухи о необыкноренном явлении распространились по всей округе и достигли папы авиньонского Иоанна XXII'. Тот распорядился выяснить, в чем дело, и создал специальную комиссию во главе с аббатом-бенедиктинцем Жаном Гоби.