И Винокуров - Кунсткамера аномалий

"Что значит русский литератор? Зачем, зачем

По большей части он кончает Черт знает чем?"

Но вместо ожидаемого "конца" последовал ьоаый взлет творчества писателя, не понятый не только его современниками, но и в более поздние времена. 1 ' оявление "Призраков" советские литературоведы связывают с внешними и внутренними причинами: "...когда происходило обострение классовой борьбы, Тургенев приходил в угнетенное состояние"; он "пережил в этот период тяжелый душевный кризис, может быть самый острый из всех, что пришлось ему когда-либо испытать", писал в 1962 году И. Виноградов. Но поразительно, последнее не отрицает и сам Тургенев. В письме В. П. Боткину от 26 января 1863 года он пишет в СЕЧЗИ с "Призраками": "Это ряд картин. - Авт.), вызванных переходным и действительно тяжелым и темным состоянием моего "Я". Насколько писатель был искренен в оценке своего состояния перед другом, мнением которого дорожил? Не "прибеднялся" ли на всякий случай? Положим, "Призраки" написаны Тургеневым в

448

стоянии тяжелого душевного кризиса (правда, остается непонятным, как в таком состоянии мог быть создан подобный шедевр), ну а все прочие "таинственные повести"? Что, обострение классовой борьбы и вызванное этой и другими причинами "тяжелое и смутное состояние" продолжались еще два десятилетия, до 1882 года? Ведь нет же, а шедевры, в том числе и "таинственные", продолжали выходить. Так в чем же дело

Все очень просто. Тургенев никогда не изменял себе. Он как был, так и остался реалистом, в том числе и в изображении таинственного. Дар писателя, наблюдательность, интуиция, знание жизни своего народа позволило Тургеневу отобразить таинственное с такой точностью в деталях, какая не всегда доступна иному профессионалу. На это обстоятельство, насколько известно, впервые обратила внимание М. Г. Быкова в которой рассказывается о проблеме потаенных животных, включая и снежного человека, Майя Генриховна задается вопросом.: "Применял ли когда-нибудь Тургенев знание о необычном в природе в своем творчестве?" И отвечает на конкретном примере: "В рассказе "Бежин луг" природа вплотную на мягких лапах подступает к ребячьему костру. /.../Поражают детали, конкретные знания: "Леший не кричит, он немой",-роняет Илюша, которому на вид не более двенадцати лет". А в письме к Е. М. Феоктистову Тургенев в отношении "Бежина луга" заметил: "Я вовсе не желал придать этому рассказу фантастический характер". Такое мог сказать только реалист.

А ведь писатель имел и личный опыт встречи с таинственным, да такой, какой пережить и врагу не пожелаешь! Об этой встрече рассказано в названной книге М. Г. Быковой.

Как-то в Париже у Полины Виардо собравшиеся ^говорили о природе ужасного. Интересовались, почему ужас всегда возникает при встречах с необъяснимым, ^чнственным. И тогда Иван Сергеевич рассказал о Происшедшем с ним случае встречи с ужасным и

^ Кувсткамера аноммхй 440

ственным существом в лесах средней полосы России. Присутствовавший при этом Мопассан по свежим следам записал рассказанное, отобразив услышанное в малоизвестной новелле "Ужас". Вот она.

"Будучи еще молодым, Тургенев как-то охотился в русском лесу. Бродил весь день и к вечеру вышел на берег тихой речки. Она струилась под сенью деревьев. Вся заросшая травой, глубокая, холодная, чистая. Охотника охватило непреодолимое желание окунуться. Раздевшись, он бросился в воду. Высокого роста, сильный и крепкий, он хорошо плавал. Спокойно отдался на волю течения, которое тихо его уносило. Тр прикосновение стеблей было приятно. Вдруг чья-то рука дотронулась до его плеча. Он быстро обернулся и... увидел страшное существо, которое разглядывало его с жадным любопытством. Оно было похоже не то на женщину, не то на обезьяну. Широкое и морщинистое, гримасничающее и смеющееся лицо. Что-то неописуемое - два каких-то мешка, очевидно, груди, болтались спереди; длинные спутанные волосы, порыжевшие от солнца, обрамляли лицо и развевались за спиной. Тургенев почувствовал дикий леденящий страх перед сверхъестественным. Не раздумывая, не пытаясь понять, осмыслить, что это такое, он изо всех сил поплыл к берегу. Но чудовище плыло еще быстрее и с радостным визгом то и дело касалось его шеи, спины, ног. Наконец, молодой человек, обезумевший от страха, добрался до берега и со всех сил пустился бежать по лесу, бросив одежду и ружье. Страшное же быстро и по-прежнему повизгивало. Обессиленный беглец - ноги у него подкашивали ль от ужаса - уже готов был свалиться, когда прибежал вооруженный кнутом мальчик, пасший стадо коз. Он стад хлестать отвратительного человекоподобн зверя, который пустился наутек, крича от боли. Вскоре это существо, похожее на самку гориллы, исчезло в згрослях". Конечно, это исключительный случай в биографии

450

писателя - настолько необычный, что, отобрази он его в рассказе, даже с подзаголовком "фантазия", быть бы ему обвиненным по меньшей мере в надуманности. Осознавая всю неординарность случившегося, Тургенев лишь раз, да и то в кругу близких людей, вспомнил о том ужасном и таинственном происшествии. Большего ему не позволила внутренняя цензура: он был реалистом, но то событие явно выходило за всякие г элементы таинственного в его произведениях были не столь круты, и читающая публика вполне могла воспринимать их как полет творческой фантазии. Видимо, писатель и сам расценивал свои "таинственные" творения подобным же образом, но присущие ему ощущение таинственных. сторон жизни и необыкновенно развитая интуиция позволили как бы невольно и в какой-то мере неосознанно отразить в "таинственных повестях" нечто большее - саму фантастическую реальность, облеченную в изысканно художественную форму.

Возьмем, например, рассказ "Призраки", как было уже упомянуто, первый в ряду "таинственных" произведений Тургенева. В основе сюжета необычные ночные полеты героя рассказа, который стремительно проносится над землей в объятиях призрака в образе женщины по имени Эллис. "Я начинал привыкать к ощущению полета и даже находил в нем приятность: меня поймет всякий, кому случалось летать во сне" - такими словами описывает автор странные впечатления своего героя, который со временем убеждается, что это вовсе не сон, а нечто большее: "Эге-ге! подумал я. - Летанье-то, значит, не подлежит сомнению".

...Со времени написания "Призраков" прошло около столетия, прежде чем парапсихологи обратили внимание на рассказы людей о порой испытываемых ими необычных переживаниях, известных под названиями "выхода из тела", "внетелесного состояния", "астральной проекции", "бродячего ясновидения" и некоторыми другими. Их отличительная особенность проявляется в возможности видеть сцены или события, недоступные