Андрей Гальчук - 500 удивительных фактов о России

Суворов распорядился предоставленными ему наградами довольно оригинально – практически никто из действительно отличившихся в боевых действиях солдат и офицеров награжден не был. Ордена достались чиновникам, сопровождавшим армию, и даже камердинеру Александра Васильевича Прошке, который получил золотую медаль с профилем сардинского короля. Так полководец выказал свое отношение к наградам, полученным от вероломных союзников.

103. До первой звезды нельзя! Все помнят рекламный ролик банка «Империал», в котором императрица Екатерина II во время ужина в последний день Рождественского поста спрашивает у Александра Суворова: «А что это у нас граф Суворов ничего не ест?» На что получает ответ: «Так ведь пост, матушка, до первой звезды нельзя!» Тогда Екатерина провозглашает: «Звезду Суворову Александру Васильевичу!»

Звезду Суворов и в самом деле получил от Екатерины II в конце 1779 г. Императрица вызвала его в Петербург, а в конце аудиенции сняла со своего наряда бриллиантовую звезду ордена Александра Невского и с благодарностью пожаловала ее генералу.

Однако примечательно, что в это время Суворов еще не был графом. Он им стал лишь в 1789 г. за победу при Рымнике. Ну а первую свою звезду Суворов получил еще 30 июля 1773 г. – за блестящие победы в Туртукае. Императрица тогда отправила ему рескрипт (личное письмо) о награждении боевым орденом Святого Георгия II степени, что подразумевало ношение золотого креста и золотой звезды на левой стороне груди.

Именно с Туртукаем связана действительно крылатая фраза, известная сейчас всему миру. Тогда Суворов сумел захватить турецкую крепость вчетверо меньшими силами, правда, без санкции начальства (отправляли его лишь в разведку), за что он и получил строгое взыскание. Командование не воспользовалось победой Александра Суворова и турки вновь взяли крепость. Тогда 11 дней спустя полководец снова захватил крепость, и вновь при двойном численном превосходстве противника и его готовности к осаде. Прослышав о героизме Суворова и недовольстве начальства, Екатерина II отменила взыскание, написав свой вердикт: «Победителей не судят!»

104. Первая награда генералиссимуса Суворова. Свою военную карьеру Суворов начинал обычным мушкетером в Семеновском полку. Как-то юный Александр находился в карауле в Петергофе, стоял на часах у Монплезира, когда мимо проходила императрица Елизавета Петровна. Суворов столь рьяно отдал ей честь, что государыня обратила на него внимание и подошла поговорить.

Узнав, что молодой часовой приходится сыном генерала Василия Ивановича, императрица достала серебряный рубль и протянула Суворову. Однако тот деньги взять отказался, пояснив, что брать деньги часовому по уставу не положено. «Молодец, знаешь службу! – усмехнулась государыня и, потрепав его по щеке, позволила поцеловать руку. – Тогда я рубль положу здесь, на земле, как сменишься, забери». Эту «награду» Елизаветы Петровны Суворов сохранил на всю свою жизнь.

105. Как генерал Ганнибал рассмотрел в юном Суворове талант полководца. Любопытно, что Александр Васильевич Суворов – величайший русский полководец, генералиссимус, не проигравший ни одного сражения и ставший кавалером всех российских орденов, вручавшихся его современникам, в детстве был мальчиком болезненным и слабеньким. Видя это, отец генерал-аншеф Василий Иванович Суворов готовил мальчишку к тихой гражданской службе. Однако юный Александр (названный так, к слову, в честь Александра Невского) уже тогда питал слабость к военному делу. Мальчик стал закаляться, занялся физкультурой и много читал отцовские книги по военной истории и военным наукам.

Таланты юного Александра Суворова заметил друг семьи генерал Ганнибал (тот самый арап Петра Великого), когда тот играл с солдатиками. Он и настоял в беседе со старшим Суворовым, чтобы тот избрал для сына военную стезю. И оказался весьма прозорливым человеком!

106. Подарок императрицы Суворову за гулянье. Даже в самые лютые морозы Суворов одевался очень легко. Узнав об этом, Екатерина II подарила полководцу шубу и велела непременно ее носить. Ослушаться самой императрицы Суворов никак не мог. Тогда дарованную государыней шубу он стал везде возить с собой, однако одевал ее лишь выходя из кареты в остальное время просто держал на коленях либо доверял эту почетную миссию слуге, сидевшему рядом.

Не менее любопытна и судьба золотой табакерки, подаренной Александру Васильевичу императрицей во время поездки на юг. Екатерина, пребывая в прекрасном расположении духа, весьма щедро одаривала тогда всех своих приближенных, сопровождавших ее в том вояже. Суворову государыня пожаловала замечательную табакерку, украшенную личным бриллиантовым вензелем и драгоценными камнями. Поблагодарив императрицу, Суворов написал своему управляющему домой: «А мне за гулянье пожалована табакерка в семь тысяч рублей».

107. Солдатский запах знаменитого военачальника. Как-то Екатерина II на придворном балу решила проявить внимание к Суворову и поинтересовалась у него: «Чем потчевать мне дорогого гостя?» Суворов в ответ скромно попросил: «Благослови, царица, водкой!» Екатерина удивилась и заметила резонно: «Что, однако же, скажут мои фрейлины, когда будут после этого с вами разговаривать?» Александр Васильевич ответил с улыбкой: «Они почувствуют, что с ними говорит солдат!»

108. Суворовский план-невидимка. Когда Александр Суворов командовал австрийской армией, его пригласили на совещание в обер-кригсрат, попросив захватить с собой план предстоящей военной кампании. Суворов по прибытии занял отведенное ему место, и тогда граф Тугут обратился к нему: «Господин фельдмаршал, вероятно, изволили составить и привезти нам ваш план кампании?»

Суворов поднялся, вынул из-за пазухи внушительный лист бумаги и, развернув, опустил его на стол. Присутствующие с изумлением лицезрели девственно чистый лист бумаги. Суворов же невозмутимо заметил: «Я других планов кампании, господа, никогда и не делал», – поклонился присутствующим и отбыл восвояси.

109. Как Суворова придавил чин генералиссимуса. После Итальянского похода в 1799 г. благодарный Павел I присвоил Суворову звание генералиссимуса. При этом император повелел, чтобы даже в его личном присутствии Суворову отдавались такие же почести, как и ему самому. В посланном Суворову рескрипте (личном письме) Павел I начертал: «Награждаю вас по мере моей признательности. И, ставя на высшую из возможных ступеней, уверен, что возвожу на оную самого знаменитого полководца сего и других веков».