Андрей Гальчук - 500 удивительных фактов о России

Реакция Суворова, ставшего четвертым в истории России генералиссимусом, была неожиданна. Получив высочайший рескрипт, Суворов воскликнул: «Помилуй Бог, сколь велика милость, велик чин – он меня придавит! Недолго мне жить…» К сожалению, слова эти оказались провидческими – великий полководец заболел и умер спустя немногим больше полугода, попав к тому же в новую опалу у императора.

110. Как Николай I боролся с исконно русской бедой. При Николае I впервые в истории началось активное строительство в России шоссейных дорог с твердым покрытием: проложены были трассы Москва – Санкт-Петербург, Москва – Варшава, Москва – Иркутск. Современники свидетельствуют, что из 7700 миль шоссейных дорог, имевшихся в России к 1893 г., около 70 % – 5300 миль, проложили фактически в период правления Николая I – с 1825 по 1860 г.

111. Николай I – первый русский кочегар. Историки считают, что Николай впервые познакомился с паровозами еще будучи 19-летним юношей во время поездки в Англию в 1816 г. Великому князю Николаю Павловичу англичане с гордостью демонстрировали свои успехи как в области строительства железных дорог, так и в паровозостроении.

Будущий император был впечатлен увиденным и не удержался от соблазна попроситься на паровоз к инженеру Стефенсону. Он бросил в топку несколько лопат угля и прокатился с ветерком на «стальном коне», став, таким образом, первым российским кочегаром.

Позднее именно благодаря тем юношеским воспоминаниям император инициировал строительство железных дорог, которых при нем было проложено около 1000 верст. Он положил начало развитию собственного российского машиностроения.

112. Как обходчик расстарался достойно встретить императора. Строительство железнодорожной магистрали Санкт-Петербург – Москва длилось примерно восемь с половиной лет и обошлось в 67 млн рублей – около трети годового бюджета страны. Неудивительно, что открытие Николаевской железной дороги стало настоящим событием для тогдашней России.

Разместившись 18 августа 1851 г. в специальном царском поезде, Николай I и архитектор Константин Тон, построивший здания вокзалов в обеих столицах, пребывали в прекрасном настроении, как и прочие знатные пассажиры. Император любовался видами за окном, прислушиваясь к бодрому перестуку колес, и вдруг, когда поезд оказался на небольшом подъеме, его колеса начали пробуксовывать.

«Разузнайте, в чем дело!» – приказал озадаченный царь. Спустя несколько минут ему доложили, что не в меру ретивый обходчик ближайшей станции, узнав, что в одном из вагонов состава будет ехать сам государь, в патриотическом порыве выкрасил рельсы масляной голубой краской. «Наказать дуралея?» – поинтересовались у Николая I. «Да ладно, чего уж», – отмахнулся царь. Обходчика тогда не тронули, правда, еще долго отчитывали за головотяпство. Бедолага своей вины так и не понял: «Старался… Чтоб, значит, красивше было , – объяснял он инженеру-путейцу. – Эх-ма…»

113. Как Николай I провинившимся офицерам Глинку прописывал. Николай I терпеть не мог композитора М. И. Глинку. И эта его антипатия была столь сильна, что провинившимся офицерам гауптвахту он приказал заменять посещением оперы «Руслан и Людмила».

Это, разумеется, не свидетельствует о том, что император вовсе не любил музыку. Николай Павлович, напротив, был первым российским монархом, владевшим различными духовыми инструментами: валторной, флейтой, корнетом и корнет-а-пистоном. Любопытно, что сам он называл большую часть своих инструментов просто трубой, не особо жалуя различия между ними.

114. Как Николай I не сошелся характерами с Ференцем Листом. К императорскому двору довольно часто приглашали первоклассных европейских музыкантов. К примеру, 5 апреля 1843 г. на торжестве по случаю празднования 25-летия обручения императора Николая I и императрицы Александры Федоровны (Шарлотты Прусской) выступал Ференц Лист.

К сожалению, тот концерт Листа закончился неприятным скандалом. Во время выступления музыканта монарх подозвал адъютанта и начал с ним о чем-то переговариваться. Тогда Лист обиделся и перестал играть. Наступила тишина.

Император поинтересовался, отчего Лист прекратил играть, на что тот не без иронии ответил: «Когда Ваше Величество беседует, всем положено молчать». Николай I посмотрел на музыканта с некоторым недоумением, затем нахмурил брови и произнес ледяным тоном: «Господин Лист, ваш экипаж вас ждет». Лист молча поклонился и оставил присутствующих. Полчаса спустя к нему в гостиницу явился полицмейстер и сердито уведомил музыканта о том, что в течение шести часов он должен покинуть Петербург.

115. Как Николай I спас честь полковника рижского гарнизона. Один из офицеров рижского гарнизона, выдавая свою дочь замуж, пожелал, чтобы она сохранила в замужестве свою девичью фамилию и чтобы она, в силу своей древности и значимости, была на первом месте, а уж потом бы следовала фамилия мужа. И все бы ничего, да только выходило довольно комичное совпадение – фамилия невесты была Засс. Тогда как жених носил фамилию – Ранцев. Однако полковник русский язык знал плохо и данного обстоятельства не учел. Над ним стал потешаться весь гарнизон.

Узнав об этом случае, Николай I справедливо рассудил, что над его офицерами не должны насмехаться, даже из-за их собственной глупости. И высочайшим указом повелел молодоженам носить фамилию Ранцев-Засс.

116. Все склоняется перед императором! Поговаривают, что однажды произошел такой курьезный случай. Император шел по делам через Дворцовую площадь, когда на глаза ему попался юнкер инженерного училища. Николаю I показалось, что с мундиром у юноши что-то не так и государь остановил юнкера.

– Откуда идешь, юнкер? – спросил император.

– Из депа, Ваше Императорское Величество! – бодро ответил молодой человек.

– Дурак! – осерчал император. – Разве не знаешь, что слово депо не склоняется?

– Все пред Вашим Императорским Величеством склоняется! – мгновенно нашелся бойкий юнкер.

Николай I остался доволен такой находчивостью и милостиво отпустил юношу.

117. История покушений на императора и его убийства. На жизнь императора Александра II покушались несколько раз, но он оставался в живых. В первый раз, 4 апреля 1866 г., руку покушавшегося Д. В. Каракозова отвел крестьянин Осип Комиссаров. Во второй – 25 мая 1867 г. в Париже, рука польского эмигранта А. И. Березовского дрогнула сама, и он попал в лошадь. Покушавшийся на государя в Петербурге А. К. Соловьев выпустил в него четыре пули, но тоже промахнулся.