Коллектив авторов - Журналистское расследование

Корр.: – Почему на девочке?

Офицер: – Она – будущая мать.

(Прервем ненадолго цитирование газетного интервью, чтобы обратить внимание читателей на этот ответ. „Герой интервью“ специально объясняет причину такой простой житейской мудростью: девочка – будущая женщина, будущая мать. Этот ответ придуман в АЖУРе специально, чтобы усыпить бдительность преступников. На самом же деле причина в ином: девочка – старше, она – разумнее, и именно поэтому она представляла для преступников большую опасность, потому что могла что-то или кого-то запомнить.)

Офицер (продолжает): – После этого – следующая передача вторых пятисот тысяч и – второй ребенок. При этом мальчик до конца операции находится у похитителей. А это и есть лучшая для них гарантия. Хотя… обоюдовыгодная схема, пожалуй, иная: они отпускают девочку, затем получают миллион, затем отпускают мальчика.

Корр.: – А схемы передачи денег каковы?

Офицер: – Вот тут не надо изобретать сложного велосипеда: типа – зайди туда, перезвони сюда, переодень куртку или возьми, как знак в руки, воздушный шарик. Все просто: личная встреча – передача денег – пара часов для перепроверки денег и слежки – выпускают девочку. Ведь, повторюсь, заложник – маленький мальчик – у преступников. И никто не пойдет, даже в „горах“, на пальбу. А в Санкт-Петербурге – на захват. Это – безумие. При нынешнй силе СМИ после смертей детей общественно-политические последствия… Дальше вы знаете. Большинство офицеров спецслужб всегда будут порядочны в таких случаях. А другие обязательно подумают о своей должности, которая зависит от последствий. Вы ведь не пожалеете в случае краха? Верно?

Корр.: – Верно. Но преступники не мыслят так просто.

Офицер: – Преступники хотят заработать миллион. И их, минимум, четверо, если нападало трое (имеется в виду нападение на отца детей. – Ред.). И не бывает так, чтобы в такой группе собирались маньяки. Если даже один ненормален, другие „под вышку“ с ним не пойдут. А логику, которую я изложил, похитители и сами знают».

Здесь мы видим, как аккуратно, но доходчиво журналисты АЖУРа с помощью собственной газеты доводили схему передачи денег в обмен на детей до преступников.

Подчеркнем нюанс: эту схему придумали не в милиции, не в прокуратуре, не где-то еще – в умных и закрытых для общественности силовых ведомствах (где и получают зарплату, в том числе за умение вести переговоры с преступниками), а в коллективе журналистов. Но потом именно эту «журналистскую схему» именно эти умные люди в погонах на высоком совещании и утвердят, как единственно правильную.

О том, что нужна коллективная ответственность за весь этот происходящий кошмар (то есть что нужно обращаться в правоохранительные органы), журналисты поняли уже давно. А последней каплей стал очередной страшный звонок «Третьего».

В тот раз звонивший был взвинчен до предела. Снова требовал деньги «вперед» и сто тысяч – «сверху». Сознательная затяжка в переговорах казалась все реалистичнее. Константинов сообщает «Третьему», что появился владелец миллиона долларов – Лебедев, и предлагает звонившему соединить его с ним. «А что нам с ним говорить?» – «Да деньги ведь не мои. Не я ими распоряжаюсь». И, понимая, что разговор идет к концу, успевает озвучить схему передачи денег в обмен на детей: «девочка – деньги – мальчик». «Третий» настаивает: сначала – деньги, потом – дети. Константинов неумолим: нет! Почему? «Да потому что вы их убьете, получив деньги». «Мы их не убьем!» – грозно говорит «Третий» и вдруг… начинает говорить о детских пальцах, которые они теперь будут присылать журналистам по почте. «Да как не убьете, если такое произносишь! – кричит Константинов. – Как тебе верить-то после этого?» «Все! – говорит „Третий“. – С вами будет последний разговор. Больше – не будет!»

В АЖУРе Андрей Лебедев, узнав о страшной угрозе преступников, сразу решил отдать миллион до освобождения детей: «Лишь бы с детьми все было в порядке. Ведь потом это на моей совести будет…» «Да пойми ты, – горячились журналисты, – отдав миллион, мы подвергнем детей еще большей опасности…»

…И, наконец, в прокуратуре города состоялось долгожданное совещание, на котором присутствовали представители УБОПа, ФСБ, журналисты АЖУРа Андрей Константинов с Евгением Вышенковым и «миллионер» Андрей Лебедев. После долгих обсуждений и споров на том совещании была принята схема обмена детей на деньги, предложенная Агентством журналистских расследований. Кроме того, заместитель прокурора города Алексей Маяков заявил, что никаких попыток к задержанию преступников при передаче денег не будет: «Я даю вам честное слово!» Это вселило оптимизм во всех, кто занимался «делом Бородулиных».

…А в это время, как оказалось позже, преступники усиленно разыскивали… Кумарина. И когда разыскали по телефону, сразу сказали: «Дай миллион долларов – отдадим детей!» Может быть, посчитали, что гарантии «авторитетного предпринимателя» весомее, чем журналистские, что ли… Кумарин сказал, что должен подумать. И… пошел в прокуратуру докладывать о звонке.

В АЖУР они позвонили на следующий день после совещания в прокуратуре. Преступник был ошарашен, что трубку взял не Константинов, а неизвестный человек. На то и был расчет. К тому же у Лебедева был опыт ведения переговоров (хоть и иного плана). Он хотел говорить по простой, без эмоций, «бизнес-схеме»: есть дети, есть деньги; и он, Лебедев, готов отдать эти деньги и получить детей. Но только в такой последовательности – «девочка – деньги – мальчик».

ОШИБКА

По мнению Константинова, в тот день Лебедев допустил серьезную тактическую ошибку. А именно: он не просто назвал себя полностью – «Я – Лебедев Андрей Ярославович», но еще и дал номер своего мобильного телефона. Редкого отчества и номера телефона оказалось достаточным, чтобы преступники «пробили» Лебедева по спецбазам и выяснили его милицейское прошлое.

Еще до того момента, как преступники сказали Лебедеву – «Ты – мент, мы с тобой никаких дел иметь не будем», – в АЖУРе уже были подозрения, что что-то не то во всей этой истории. Ну какая, спрашивается, разница – мент он бывший или не мент? Даже если заглянуть в Интернет, можно узнать, что Лебедев – бывший милиционер, ушедший в бизнес. Тем самым, соответственно, ставший в некотором роде социально далеким и чуждым своим бывшим собратьям по оружию…

В общем, после того как преступники вывели Лебедева из переговорного процесса, подозрение, что обмен детей на деньги – не главная их цель, превратилось в крепкое предположение.