Моника Спивак - Мозг отправьте по адресу...

О способности Белого подражать повадкам животных см.: КЕЗЕЛЬМАН Е.Н. Жизнь в Лебедяни летом 32-го года // БУГАЕВА К.Н. Воспоминания о Белом. С. 298–299.

Вероятно, импульсом к рисованию стала для Белого антропософия, «ученичество» у Штейнера. По его заданию писатель зарисовывал свои духовные имагинации.

Иллюстрировать роман «Маски» (М. – Л., ГИХЛ, 1932) должен был Н.В. Кузьмин (1890–1987). Художник обратился к писателю с просьбой показать, как тот представляет себе персонажей произведения, и Белый сделал двенадцать рисунков. «Он приготовил для меня рисунки действующих лиц на клочках бумаги и стал их показывать с некоторой неловкостью, с какой дилетант демонстрирует свои работы перед профессионалом. Рисунки были детски неумелые (в таком же роде рисунки Белого воспроизведены в томе переписки с Блоком), но они мне очень пригодились. Белый обладал даром схватывать характерное, и некоторые его портретные формулировки я перенес в свои иллюстрации почти целиком» (КУЗЬМИН Н. Иллюстрируя Андрея Белого // Звезда. 1972. № 5. С. 182). Так, в книге практически воспроизведены сделанные Белым портреты профессора Коробкина и Мандро.

С апреля по июнь 1927 г. Белый и К.Н. Бугаева путешествовали по Грузии. О страстном увлечении Белого рисованием в этот период см.: БУГАЕВА К.Н. Воспоминания о Белом. С. 125–128. Кождорские пейзажи Белого см.: Рисунки русских писателей XVII – начала XX века (Автор-составитель Р.В. Дуганов; М., 1988. С. 210–211).

Классификация рисунков и схем Белого, а также его художественного стиля дана в статье Н.Л. Кайдаловой «Рисунки Андрея Белого» (Андрей Белый: Проблемы творчества. М., 1988. С. 597–605).

«Б.Н. … вспоминал, как при писании „Путевых заметок“ помогли ему простые открытки, которые пачками он накупал в Италии, в Тунисе, в Египте. То же самое пытался он сделать теперь на Кавказе – в Батуми, Тифлисе, в Армении. Но потерпел неудачу. Выбор открыток и снимков был слишком скудным. Тогда-то желание хоть как-нибудь закрепить характерные мелочи посещаемых мест толкнуло его к зарисовкам» (БУГАЕВА К.Н. Воспоминания о Белом. С. 125). Среди личных вещей писателя, хранящихся в Мемориальной квартире Андрея Белого, – альбом с видами Швейцарии, открытки с видами Свинемюнде, несколько наборов открыток с видами Кавказа.

В Египте Белый и А.А. Тургенева были весной 1911 г.

Проприоцепторы – специализированные чувствительные нервные окончания, расположенные в тканях мышечно-суставного аппарата; это органы мышечной чувствительности, играющие существенную роль в моторной деятельности организма.

Белый и К.Н. Бугаева отдыхали на Кавказе в 1927, 1928, 1929 гг., неоднократно были в Тифлисе, Батуме (Грузия) и Эривани (Армения). См.: БЕЛЫЙ АНДРЕЙ. Ветер с Кавказа: Впечатления. М., 1928; БЕЛЫЙ АНДРЕЙ. Армения // Красная новь. 1928. № 8.

Полуподвальное помещение в Долгом переулке на Плющихе (д. 53, кв. 1). Реакция Белого на «хвост» очереди в молочную, заслонявший ему окно, описана в мемуарах В.Л. Милашевского Вчера, позавчера… Воспоминания художника (М., 1989. С. 283–285).

Скандалы из-за керосина происходили в Кучине постоянно, один из них нашел отражение в дневниковых записях П.Н. Зайцева: «В местном кооперативе нет керосина. В Салтыковке керосин выдается неопределенно по каким дням и в какие часы. Его надо ловить. Очередь за ним выстраивается, доходя до 500–600 человек. Бор. Ник. говорит, что он уже хотел ехать в Москву и идти в „Правду“, заявить о беспорядках в снабжении керосином» (19 января 1931 г.).

Имеется в виду «Дневник Ал. Блока» (Л., 1928.В 2т. Под ред. П.Н. Медведева), в котором были опущены записи периода «Стихов о Прекрасной Даме» и то, что касалось отношений с Л.Д. Блок. Принципы такого издания оговорены во вступительной статье к 1-му тому. О реакции Белого свидетельствуют дневниковые записи П.Н. Зайцева:

"10 марта 1928г. <���…> Бор. Ник. очень раздражен «Дневником» Блока, выпущенным Любовью Дмитриевной Блок и М.А. Бекетовой. Находит «Дневник» ужасным, а опубликование его за эти именно годы, без связи с остальными годами (вне контекста!), бестактным. Хотел даже написать нечто вроде декларации, меморандума и в рукописи переслать несколько экземпляров в ГАХН – П.С. Когану, в «Новый мир» – В.П. Полонскому, в «Красную новь» и в другие журналы…

– Когда умер А. Блок, я написал о нем в «Эпопее», отметая все личное, себя затемняя, отводя в тень… А уж если такие дневники появляются, то позвольте и мне восстановить истину! Белый, щадя Блока, щадя Любовь Дмитриевну, приукрыл все темное, оставил только светлое, в ущерб себе, вывел Блока максималистом, себя поставив в положение минималиста. <���… > Так пусть же знают всю правду, освещение со всех сторон!

Бор. Ник. в субботу, 10-го марта, был у меня, страшно нервничал в связи с этим дневником, кричал на всю квартиру… "

Имеется в виду страсть к Л.Д. Блок.

В мае 1931 г. была арестована Клавдия Николаевна Васильева (Бугаевой она стала после регистрации брака с Белым в июле 1931 г.), и Белому пришлось давать объяснительные показания на Лубянке, активно хлопотать о ее освобождении. Потом был арестован его друг и литературный секретарь П.Н. Зайцев, а также многие другие люди из его близкого окружения. В результате обысков на квартире у К.Н. Васильевой и П.Н. Зайцева были изъяты материалы личного архива писателя, творческие рукописи, финансовые документы и т. д. В общем, «тяжелых» известий в 1931 г. было немало.

Этот эпизод рассказан в книге Андрея Белого «Ветер с Кавказа» (с. 210–212), упоминается он также и в «Воспоминаниях о Белом» К.Н. Бугаевой (с. 59–61).

Подробнее см.: БУГАЕВА К.Н. Воспоминания о Белом. С. 50, 62.

В Красной Поляне, местечке близ Сочи, чета Бугаевых отдыхала в июне 1929 г.

Подробно об общении Белого с соседями по Кучину см.: БУГАЕВА К.Н. Воспоминания о Белом. С. 252–254.

Летом 1932 г., когда умер М.А. Волошин (11.08.32), Б.Н. и К.Н. Бугаевы отдыхали в Лебедяни и в Крыму не были, потому соболезнования и утешения могли выражать только в эпистолярной форме. См., например, приписку Белого к письму К.Н. Бугаевой от 24 ноября 1932 г. (хранится в Доме-музее М.А. Волошина в Коктебеле: НВ, № 3688). Зато летом 1933 г. Белый действительно тесно общался с Марией Николаевной и написал в Коктебеле очерк «Дом-музей М.А. Волошина», за что вдова поэта была ему очень благодарна.

Елизавета Трофимовна Шилова. На даче у нее и ее мужа, Николая Емельяновича Шилова, в подмосковном поселке Кучино, Белый и К.Н. Бугаева с небольшими перерывами жили с сентября 1925 г. по апрель 1931 г.