Моника Спивак - Мозг отправьте по адресу...

Ниже публикуется запись «беседы» одного из ведущих сотрудников Института мозга Н.С. Попова [120]с Н.К. Крупской «о привычках, об отличительных особенностях» Ленина. Вдова вождя мирового пролетариата, как и полагалось по «Схеме исследования», дисциплинированно отвечала на вопросы специально разработанной анкеты и рассказала много неожиданного о своем знаменитом муже. Нам неизвестно, проводились ли «беседы» с другими людьми из ближайшего окружения Ленина и был ли в конце концов составлен посвященный Ленину подробный характерологический очерк.

Однако несколько детальных характерологических очерков, подготовленных по вышеуказанной методике, нам удалось обнаружить. Три из них – посвященных Владимиру Маяковскому, Андрею Белому и Эдуарду Багрицкому – представлены в этой книге. Из публикуемых материалов о мозгах знаменитых русских писателей решительно ничего нельзя узнать (слово «мозг» даже не упоминается), зато их личности описаны в мельчайших подробностях и нюансах. Составителем этого поразительного труда был сотрудник Института мозга, известный психолог и невролог, впоследствии лауреат Государственной премии профессор Григорий Израилевич Поляков.

В середине 1930-х Г.И. Поляков был еще молодым, начинающим ученым, даже не кандидатом наук. Начальные вехи своей научной биографии он изложил в так называемом «жизнеописании», автобиографической справке, представленной в 1935 году на обсуждение квалификационной комиссии, решавшей вопрос, достоин ли он звания старшего научного сотрудника Института мозга:

Родился 2 сентября 1903 г. в г. Ельце, бывшей Орловской губернии. Среднюю школу окончил в 1920 г. в г. Киеве. В 1920 г. поступил в Киевский медицинский институт, где занимался до 1922 г. В 1922 г. перевелся на медицинский факультет 2-го Московского государственного университета, который закончил в 1925 г. В 1926 г. был призван в ряды РКК, где пробыл до 1927 г. в качестве красноармейца – врача срочной службы. С 1927 г. работал штатным ординатором клиники нервных болезней 1-го Московского государственного университета до 1930 г. В 1930–1931 гг. был аспирантом неврологического отделения Медико-биологического института. С 1928г. по настоящее время состою сотрудником Института мозга – до 1931г. в качестве младшего, а затем старшего научного сотрудника. [121]

К «жизнеописанию» прилагался, как и положено, список публикаций. Квалификационная комиссия Комитета по заведованию учеными и учебными заведениями ЦИК СССР сочла возможным "допустить Полякова Г.И. к исполнению обязанностей старшего научного сотрудника Института мозга с обязательным представлением к 1января 1936года специальной диссертации на ученую степень кандидата наук", и карьера Полякова продолжилась. В 1938-м он стал заведовать лабораторией нейрогистологии, в 1939-м защитил докторскую диссертацию. Поляков плодотворно работал по тематике, не связанной с Пантеоном (тема докторской – «Ранний и средний онтогенез коры большого мозга»), много публиковался, преподавал и пользовался авторитетом среди коллег. В 1963году Ученый совет Института мозга торжественно отметил 60-летие со дня рождения и 35-летие врачебной и научно-педагогической деятельности Г.И. Полякова. В «Журнале невропатологии и психиатрии имени С.С. Корсакова» появилась заметка, в которой – в связи «со славным юбилеем» – были отмечены «большие заслуги Г.И. Полякова в области советской неврологии» и высказывались пожелания «многих лет жизни и новых творческих успехов». [122]Г.И. Поляков умер в 1982году.

Работой над «характерологическими очерками» он начал заниматься, по-видимому, в середине 193о-х годов. В документах для квалификационной комиссии 1935года некоторые очерки упоминаются как готовящиеся к публикации. Однако, насколько нам известно, в печати ни тогда, ни после ни один из очерков не появился. Не были бы они опубликованы и сегодня, если бы не произошедшая в музее Андрея Белого случайная встреча, о которой имеет смысл рассказать.

Несколько лет назад из различных мемуаров и писем, процитированных в начале статьи, нам стало известно, что мозг Андрея Белого поступил в Институт мозга. Эта информация заинтриговала. Попытки что-то выяснить в самом Институте мозга закончились практически ничем. По телефону сказали, что мозг Белого хоть и имеется в коллекции, но не исследовался, и что никакими сведениями о работах 1930-х годов по изучению гениальности Институт сегодня не располагает. Становилось грустно. Через пять минут после того, как была положена телефонная трубка, на пороге музея Андрея Белого появилась пожилая интеллигентная женщина. «Надо же, – сказала она, – я и не знала, что музей Белого существует. А ведь мой отец занимался исследованием его мозга». Это была Александра Григорьевна Полякова, дочь Григория Израилевича… Оказалось, что материалы ее отца, касающиеся Андрея Белого, а также Багрицкого, Маяковского и ряда других выдающихся деятелей искусства, науки и общественности, хранились дома, в семейном архиве. Это были черновые, подготовительные варианты характерологических очерков, представляющие собой правленые листы машинописи (не первый экземпляр). В них отсутствовали некоторые разделы исследования (например, раздел «конституциональные особенности» в очерке о Маяковском), встречались повторы и стилистические погрешности, в одних случаях не была осуществлена последовательная кодировка информаторов, в других, наоборот, не прилагался «ключ-дешифратор» и т. д. Однако и в таком виде эти материалы показались нам ценнейшим источником по биографии, психическому строю и творчеству указанных авторов, и мы сочли материалы пригодными к публикации. Тем более что местонахождение окончательных вариантов текста, «чистовиков», нам пока неизвестно.

Музей Белого приобрел «литературную часть» архива А.Г. Поляковой (Белый, Багрицкий, Маяковский) и получил разрешение на его публикацию. Правда, Александра Григорьевна просила не упоминать при публикации ее имени и даже, если возможно, имени ее отца. Она полагала – и не без основания, – что очерки могли быть результатом коллективного труда, то есть не одного Г.И. Полякова, но и его коллег. Свое же имя она хотела оставить в тайне, потому что чего-то опасалась. Она сама работала многие годы в Институте мозга и знала, что такое прежний режим секретности. Но сейчас на дворе другие времена, никакой государственной тайны в современном ее понимании материалы архива не представляют. Она это понимала, но все равно иррационально боялась огласки. Сегодня Александры Григорьевны уже нет в живых. После некоторых раздумий мы решились нарушить данное ей давнее обещание и открыть источник публикуемых материалов. Тем более что после смерти Александры Григорьевны оставшиеся материалы Г.И. Полякова были переданы в один из государственных архивов Москвы.