Моника Спивак - Мозг отправьте по адресу...

Конечно, анкетировать вдову Ленина и составлять характерологический портрет вождя было сложнее и опаснее, чем опрашивать родственников всех литераторов, академиков и партийных деятелей вместе взятых. Впрочем, неизвестно, составлялся ли вообще развернутый характерологический портрет Ленина, наподобие тех, которые составлялись сотрудниками Института мозга при изучении других экспонатов коллекции… Неизвестно, опрашивались ли другие люди из окружения Ленина (родственники, соратники по партии). Наверное, Крупской не задавали вопросы о сексуальных пристрастиях мужа, вредных привычках и т. п. По-видимому, достаточно жестко контролировались задаваемые вопросы и не менее жестко цензурировались ответы. Однако какие-то вопросы ей все-таки задавали и на какие-то вопросы она все-таки отвечала…

О том, как Институт мозга вел работу по изучению личности Ленина, можно пока скорее фантазировать, чем судить. Но мы в лучшем положении, чем автор «известинской» статьи 1963года. Он честно отчитался о том, что «в деле» имеется «восемь страниц машинописного текста <���… > с довольно редкими поправками». Следуя его указаниям, мы обратились к тому самому архивному делу. В нем, как и ожидалось, имеются упомянутые восемь страниц машинописи и упомянутая надпись рукой Крупской на первой странице: "Мои ответы на анкету

Института мозга в 1935году". С гораздо большим удивлением мы обнаружили, что «за время пути собака могла подрасти». «Дело» с 1963года в результате различных архивных миграций и пертурбаций существенно пополнилось материалами из других фондов. В результате там оказалось уже целых три машинописных экземпляра ответов Крупской на анкету (один – переплетенный), ученическая тетрадь, в которой ответы Крупской были записаны от руки, и еще – сама «Схема исследования», считавшаяся автором статьи несохранившейся. Рукопись более пространна, чем машинописи. Все экземпляры ответов Крупской, включая рукописный, содержат правку. Иногда правка носит стилистический характер. Однако в большинстве случаев это – вычеркивания. Думается, что вычеркивала не Крупская и не анкетировавший ее сотрудник Института мозга.

Путем сравнения рукописи с машинописными экземплярами нам удалось разобрать и восстановить большую часть вычеркнутого. Сокращению чаще всего подверглось то, что противоречило идеальному образу вождя, который, в свою очередь, определялся и корректировался партийными имиджмейкерами. Так, были вычеркнуты фразы о том, что Ленин не мучился ни галлюцинациями, ни судорогами, что он не болел морской болезнью… Вероятно, кощунственной казалась сама возможность заподозрить наличие у вождя этих недугов. Вычеркнули сообщение о том, что один глаз Ленина видел хуже, чем другой. Похоже, вообще любые замечания о пороках ленинского зрения принимались настороженно – не по причине ли идеологических штампов о его дальновидности? Во всяком случае, была снята мемуарная фраза о теще вождя, которая, оказывается, видела дальше и лучше, чем сам вождь. Зачеркнули сообщение Крупской о том, что ленинский голос – тенор. Вместо несолидного «тенора» вписали более приличествующий вождю «баритон»… Подпали под сокращение фрагменты с указаниями на то, что Ленин любил красоты природы, красиво одетых людей… Видимо, показалось, что вождю пролетариата такая любовь не к лицу… Вероятно, по той же причине убрали и пристрастие Ленина к легкому чтению, беллетристике, оставив при этом указания на интерес к энциклопедическим изданиям… И т. п.

Ниже публикуется самый полный вариант ответов Крупской на анкету Института мозга – по записям из ученической тетради. [126]Все зачеркнутое, что удалось разобрать, восстановлено. Восстановленные фрагменты выделены полужирным шрифтом.

На обложке ученической тетради, послужившей основой нашей публикации, – две важные пометы: "Первая беседа – 19/IV-1935";"Вторая беседа – 24/IV-35".Очевидно, что это и есть точные даты ответов Н.К. Крупской на анкету Института мозга. Ответы записаны характерным, запоминающимся почерком. И это почерк не Крупской, а Николая Семеновича Попова. Того самого сотрудника Института мозга, который интервьюировал вдову вождя 19и 24апреля 1935года. На протяжении многих лет он был близок к семье Ульяновых, вхож в высокие круги… Этим, безусловно, и следует объяснять то, что именно он удостоился чести интервьюировать Крупскую. Вскоре, по-видимому, за эту же близость и «вхожесть» доктор Попов поплатился собственной жизнью. В мае 1938 года он был приговорен к высшей мере наказания, то есть – расстрелян.

У Н.С. Попова было две биографии: биография официальная, зафиксированная в служебных анкетах, и биография неофициальная, не особенно афишируемая…

Начнем с первой:

Попов Николай Семенович. Год рождения 1895. Уроженец бывшей Донской области. Среднее образование получил в Новочеркасской гимназии, в которой учился с 1906 по 1914 г. В 1914 г. поступил на Медицинский факультет Московского университета, который окончил только в 1922 г., т. к. были перерывы. Весной 1919 г. занятия прервались в связи с призывом на военную службу (в июне был освобожден, получив отсрочку). С декабря 1917 г. работал в бывшем Липецком уезде Тамбовской губернии сначала эпидемическим фельдшером, затем заведовал отделом Народного образования сначала волостного, потом уездного Исполкома, а затем, со второй половины 1919 г. – на эпидемии сыпного тифа как студент-медик, в Москве. Весной и летом 1920 г. ездил на Дон и Кубань с агитпоездом ВЦИК № 5 в качестве зав<���едующего> Информ<���ационным> отделом и секретаря политотдела поезда. С осени 1920 г. и до конца 1921 г. работал в качестве пом<���ощника> военкома медфаков г. Москвы. С начала 1922 г. фактически возобновил занятия на медфаке, который и окончил летом 1923 г.

С 1923 г. по 1926 г. работал ординатором Клиники нервных болезней 1 Московского Университета. С 1926 г. по окончании ординатуры перешел в Институт мозга. До 1929 г. работал попеременно в Москве и Берлине, куда трижды выезжал в научную командировку. С конца 1929 г. по настощее время работаю в Ин<���ститу>те мозга с двумя перерывами: в 1930 г. полгода работал по линии Наркомздрава в Казахстане и один год (1931/1932) провел на партийной работе на разных заводах московской области. [127]

Теперь – биография неофициальная, которая в этом «жизнеописании», составленном самим Поповым в 1935 году, не отражена. [128]Не отмечено, что он был сыном священника, что имел родственников за границей, получал многочисленные партийные взыскания и т. п. Но и сказанного достаточно, чтобы понять, что Николай Семенович Попов сочетал занятия медицинской наукой и практикой со специальными партийными заданиями.