Денис Соловьев - Группа Альфа спецназ КГБ СССР и ФСБ России

Пришлось… будить Бориса Николаевича. Я попросил, чтобы он побрился и выглядел посвежее — все-таки ночь была тяжелой. Поручив адъютанту проводить Президента до зала, сам пришел туда заранее. Собралось около сорока офицеров. Многих из них я встречал прежде. Всегда такие улыбчивые, радушные, теперь эти мускулистые парни поглядывали на меня исподлобья, угрюмо и настороженно. Я знал, что «альфистов» одолевают сомнения, но каждый боится их высказать вслух.

Вскоре в зал пришел президент. Командир «Альфы» скомандовал:

— Товарищи офицеры!

Ельцин обвел окружающих пытливым взглядом:

— Товарищи офицеры, прошу садиться.

Барсуков заранее предупредил Ельцина о настроении Группы. Борис Николаевич произнес краткую речь. Но перед этим суровым голосом спросил командиров:

— Вы будете выполнять приказ Президента?

В ответ — пугающее молчание.

Суть трехминутного выступления Ельцина сводилась к следующему:

— Вы обязаны выполнить приказ. И не надо мучить себя сомнениями. Никого репрессиям не подвергнут. Произнеся короткий монолог, Президент удалился. Настроение у него испортилось.

Потом, награждая участников событий 1993-го года, Ельцин никак не отметил генерала Барсукова — считал, что именно «Альфа» неуверенно себя повела из-за плохого руководства. Хотя никакой вины Михаила Ивановича в этом не было. Спецподразделение подчинялось ему несколько месяцев, и Барсуков не успел до конца изменить психологический климат среди офицеров. Жесткий тон выступления Президента не прибавил энтузиазма офицерам. Они не воспылали доверием к Борису Николаевичу и сидели с каменными лицами. Зайцев меня в этой ситуации сильно огорчил…»

То, что являлось для г-на Коржакова «плохим психологическим климатом», было сутью подразделения, его нравственным ориентиром, который не позволил офицерам Группы «А» превратиться в палачей своего народа.

Кстати, если быть точным до конца, то в итоге «Альфа» не была распущена благодаря генералу Барсукову. Об этом никто и нигде не писал, но именно он воспротивился расформированию подразделения и, когда в какой-то момент его доводы были не восприняты Ельциным, даже написал рапорт об отставке.

Возле Дома Советов генерал Барсуков дал мне команду построить личный состав только Группы «А». Я построил сотрудников в каре. Дело происходило на Конюшковской улице. Михаил Иванович выступил перед нами, и сказал то, что я от него и ожидал услышать:

— Сейчас надо помочь президенту, надо помочь ему решить эту проблему, — напористо убеждал он. Ребята молчали, строй стоял не шелохнувшись.

— Я прошу каждого осмыслить мои слова, — сказал тогда Михаил Иванович. — Либо вы вступите в Белый дом и выполняете приказ, либо я вынужден буду подписать приказ о расформировании и разоружении подразделения. У меня, правда, мелькнула мысль: «А кто же разоружит подразделение сейчас?» Барсуков сообщил, что сейчас подойдут три БТРа.

— Подготовьтесь, кто готов отправиться на них на рекогносцировку к Белому дому.

Добровольцы нашлись на все три боевые машины. Вышли вперед. А перед этим ко мне подошел начальник штаба дивизии имени Ф. Э. Дзержинского полковник В. В. Ракитин, мы были знакомы, и передал радиостанцию:

— Геннадий Николаевич, она настроена на волну штаба всей операции. Назвал мой позывной — «128», а также бортовые номера БМП.

В одной БМП поехал подполковник Владимир Келексаев. С группой сотрудников он зашел со стороны центрального входа Белого дома, со стороны гостиницы «Украина» и выполнял свою задачу. А вторая БМП — Игорь Финогенов, Юрий Торшин и Геннадий Сергеев зашли в тыл Белого дома и начали осматривать позиции. Вокруг на расстоянии где-то 50-100 метров все было блокировано внутренними войсками и солдатами Министерства обороны.

Сотрудники спецназа госбезопасности выдвигаются к Белому дому. 4 октября 1993 года. Через некоторое время Геннадий Сергеев был застрелен снайпером. Уже потом патологоанатом, проводивший вскрытие, удивлялся, как можно было прожить с таким тяжелым ранением целых семь минут. Был ли это прицельный выстрел или роковой рикошет, так и осталось неизвестно. Существует версия, что наше подразделение хотели спровоцировать на штурм со всеми вытекающими последствиями, но офицеры «Альфы» не сорвались, не пошли на поводу у эмоций. Я глубоко убежден: выстрел был произведен не из Дома Советов, снайпер находился вне его стен.

…Рассказывая о последних часах существования Верховного Совета, я приведу свидетельство нашего сотрудника Сергея Кузьмина, как ему запомнились те события:

— Накануне драматических событий в Москве я и несколько моих товарищей были выделены руководством для работы по организованной преступности. Старший — подполковник Келексаев Владимир Ильич. Учитывая всю сложность ситуации, хорошо понимая, каково придется нашим товарищам, мы по собственной инициативе выехали вместе с подразделением к Белому дому. Среди других добровольцев выехали по приказу к зданию парламента на рекогносцировку. Помню, что потом, когда мы вышли на пандус перед Белым домом, среди нас был сотрудник «Вымпела». «Не подходите, убирайтесь отсюда», — кричали из окон какие-то люди.

Представители Группы «А» попытались договориться с руководителями Верховного Совета о мирной сдаче, пообещав защитникам безопасность — своё обещание они выполнили!

Ко входу мы пошли вдвоем, Келексаев и я. Сделали импровизированный белый флаг… У входа находился сержант милиции Сорокин. Объяснили ему, кто мы и откуда. Через мегафон он обратился к защитникам: «Идет Группа «Альфа!»» И предложил, чтобы кто-нибудь вышел нам навстречу.

Первым появился Альберт Макашов в своем знаменитом берете. В фойе первого этажа сгрудились казаки из Приднестровья. Вели они себя, надо сказать, дерзко и вызывающе. Мы обратились к генералу, чтобы он призвал своих подчиненных к порядку. На что тот ответил, что эта вольница ему не подчиняется. «Это махновцы», — пояснил Макашов, наклонившись к нам.

В этот момент со стороны метро «Краснопресненская» возобновился штурм Белого дома. Нас попросили сделать все, чтобы остановить его. По коридорам здания я пошел в ту сторону, откуда велась наиболее интенсивная стрельба, чтобы выяснить обстановку. Но понять, что к чему, было сложно. Однако на «махновцев», когда я вернулся, штурм произвел впечатление — они угомонились.

Макашов провел нас в зал заседаний Совета национальностей, где находились депутаты и другой разный народ. Представились: мы являемся сотрудниками спецподразделения «Альфа». Озвучили поставленную перед нами задачу — взять Белый дом. Сказали, что уполномочены вести переговоры о выводе людей из здания под наши гарантии.