Денис Соловьев - Группа Альфа спецназ КГБ СССР и ФСБ России

— Афганистан, Эфиопия, Вьетнам, Тбилиси, Ереван, Баку, Прибалтика, Сухуми, — вспоминал Виктор Фёдорович, — всё это чередовалось одно за другим. И критика сыпалась справа и слева. Складывалось такое впечатление, что мы сами захотели и поехали в Ереван, Тбилиси или Вильнюс… Загрузили три самолёта до зубов вооружёнными сотрудниками и отправились. Готовились мы для борьбы с терроризмом, но вдруг оказались вовлечены в политику.

И все задумались: а кому мы служим? Почему президент, который нас отправляет на такие дела, потом так же лихо от нас отказывается? Почему мы должны называть себя то десантниками, то пограничниками? Почему мы должны прятаться, скрывать своё имя, придумывать биографии?.. Политика — вещь относительная, внутригосударственная, сиюминутная. У нас была другая задача — борьба с терроризмом.

Январь 91-го. Нас отправили в Вильнюс. Группу мы сформировали быстро, но задачи штурмовать телебашню поначалу не было. Подразделение просто направлялось для охраны особо важных объектов и эвакуации секретных материалов — в частности, из КГБ республики. А затем было принято решение штурмовать телебашню и последовал приказ. Полагаю, команда поступила от кого-то из местных.

Вопреки всякой лжи, не затухающей и сегодня, о бесчеловечности “кровавых спецназовцев” у вильнюсского телецентра, “Альфа” заняла телецентр без единого выстрела. Зато, по английским источникам, руководство “Саюдиса” расставило своих снайперов на крышах и в квартирах прилегающих к телецентру и башне домов. Уже когда “альфовцы” вошли в ворота телецентра, пулю в спину получил молодой лейтенант Виктор Шатских. Пуля оказалась со стальным сердечником: стрелявший знал, что только такая пробьёт бронежилет. Виктор смог ещё добежать до третьего этажа. Озверелая толпа не позволила его вынести и не пропустила три “Скорых помощи”, которые вызвали одну за другой. Виктор Шатских скончался на руках товарищей от внутреннего кровоизлияния.

Вильнюсские события получили широкий резонанс в мире. Об окровавленном, а не “кроваовм” спецназе, правда, никто не вспоминал, галдели совсем о другом: спецназ и псковские десантники (76-я ВДД) устроили бойню в центре литовской столицы. Горбачёв перед камерами норвежского телевидения сокрушался: как же так, не доложили вовремя! Только сегодня утром, понимаете, Язов и Крючков рассказали, что происходит в Вильнюсе. Президент-шкура, президент-клоун даже такое брякнуть не постеснялся: “…И что эта, как её…(беспомощный жест в сторону кого-то за рамкой кадра) “Альфа” там. Кто это мог допустить?..” Может, и до сегодняшнего дня “не знает” — кто?..

Виктор Фёдорович Карпухин:

— Там стреляли. Восемь наших сотрудников получили ранения, в том числе осколочные, — об этом мало кто знает. На похороны Виктора государство выделило мизерную сумму. Но у нас как раз была зарплата, мы сняли шапку и всё туда положили…

“Альфу”, помимо её воли, впихнули в политику. Крах августовского “путча” 1991 года и приход в КГБ Вадима Бакатина стал для Героя Советского Союза Виктора Карпухина причиной отстранения его от командования Группой “А”. Проведя свою разведку вокруг Белого дома и внутри него, Карпухин доложил В.А.Крючкову, что блокировать здание без крови невозможно. “Я доложил, что возле Белого дома около тридцати тысяч человек, все в крайнем возбуждении. С ними воевать — всё равно, что волку с курицей. Слава Богу, у Крючкова хватило ума не отдавать приказа”. “Альфа” запрограммирована была на борьбу с террористами, преступниками, но не со “своими”. Карпухин и в Вильнюсе не отдал приказа на применение оружия, потому что там были взбесившиеся, агрессивные, но — соотечественники.

— В самый напряжённый момент мне кто-то из Белого дома позвонил и спросил, где мы находимся. Я сказал, что в десяти минутах от них. Там у всех шок. Истолковали: мол, “Альфа” уже выдвинулась. Они и не знали, что на этом самом месте “в десяти минутах” мы базируемся уже десять лет, маскируясь под базу ДОСААФ. На штурм Белого дома мы так и не пошли.

Об этих событиях меня заслушивал Степашин, он возглавлял в КГБ соответствующую комиссию. Довольно долго я отчитывался, часов восемь, наверное. Мои действия никакой политической подоплёки не носили. В смутные времена всегда что-то подобное происходит.

На следующий день мне позвонили из секретариата Бакатина и сказали, что я приглашён в Кремль. Я пришёл в приёмную. До этого там уже побывали двое моих заместителей. Прождал в приёмной минут сорок. Потом из бакатинского кабинета вышел Шебаршин и “успокоил”: “До выяснения обстоятельств тебя отстранили от должности командира “Альфы”. Но ты не расстраивайся — меня тоже сняли”. А Бакатин меня даже не принял. Не посчитал нужным даже разговаривать со мной, несмотря на то, что я всё-таки генерал, Герой Советского Союза, и достаточно много орденов заработал не в кабинете…

Я вернулся в Группу, зашёл к себе в кабинет. Состояние, конечно, было несколько подавленное. Взял в кабинете какие-то личные вещи, опрокинул стакан водки и уехал к отцу на дачу. Меня вывели за штат, в резерв управления кадров. Был в резерве довольно долгое время, какие-то смехотворные должности предлагали. Однажды какой-то капитан, мне совершенно неизвестный, начал меня учить, как жить. Я сказал, что в его советах не нуждаюсь, и написал рапорт: “В связи с сокращением кадров и выслугой лет прошу уволить в запас”. Рапорт удовлетворили за 24 часа и потом ещё полгода не могли решить, какую же мне пенсию платить. Ничего не платили.

Бакатин, помнится, придя на Лубянку, сообщил офицерам, что пришёл сюда не руководить Комитетом, а развалить его, а заодно выбить “чекизм” из тех, у кого он ещё остался. Хорошую смену старым кадрам он привёл с собой: боевого генерала, Героя, уволили “с награждением ценным подарком”, как было сказано в приказе. Правда, Виктор Фёдорович так и не узнал — каким. Запамятовали вручить, видимо…

Виктор Фёдорович был благодарен Нурсултану Назарбаеву, который пригласил его к себе на должность советника, положил хороший оклад, достойный звания генерала и Героя Советского Союза. На этой должности проходила его адаптация к гражданской жизни, к которой он теперь был “приписан” навечно, оставаясь при этом офицером, профессионалом специфического свойства и назначения. Как сам он говорил, “переход к гражданке для военного человека — процесс болезненный”.

Карпухин не военным человеком стал только “по паспорту”. Бывших спецназовцев не бывает в природе. И никогда не будет.

После ухода с должности советника Назарбаева он был участником круговсветного автомобильного путешествия, затем создавал с ветеранами “Альфы” различные структуры для поддержки уволенных в запас бойцов спецназа, смог состояться и как коммерсант. В последнее время работал председателем Комитета ветеранов войны в Афганистане при Президенте России.