Моргана Девлин - Лорд Галифакс: Святой Лис [litres]

1911 г. стал для Вуда годом очередных семейных трагедий: сначала в Альпах получил травму младший брат Дороти Гуйя, названный так экзотично-колониально их отцом – губернатором Новой Зеландии лордом Онслоу – в честь вымершей новозеландской птицы. После травмы Гуйя остался парализован ниже пояса, и Вуды были очень опечалены его трагической судьбой. В октябре скончался и сам лорд Онслоу. В последний год своей жизни он был прикован к постели и жадно собирал сплетни и новости о политической жизни, которыми Вуд с ним делился не слишком часто и без энтузиазма: «Я только жалею, что не сделал большего, не слушал его воспоминания о людях и делах, которые он пронес через свою политическую жизнь. Это одна из ошибок, которую допускает каждое поколение – не пользуется возможностью получить от тех, кто предшествовал им, знания, которые никогда или почти никогда не могут быть получены из книг» 96 96 Earl of Halifax. P. 69. .

На фоне чересчур буйной обстановки Палаты общин и семейных неурядиц у Вуда стала развиваться депрессия. Особенно он страдал от того, что на охоту теперь оставалось не три, а два дня: «Когда гончие бежали, он ощущал взволнованность, которая оттесняла любое беспокойство и ускоряла пульс. Все мысли уносились вместе с ветром, и ничто не существовало в этот момент, кроме того самого освобождения духа, которое знал Толстой, когда охотился на волков в Никольском» 97 97 Earl of Birkenhead. P. 101. . Утешило его рождение первого сына, а значит, и наследника – Чарльза в октябре 1912 г.

Тогда же они с отцом бросились на борьбу за сохранение валлийской церкви, тяготеющей к близкому им англо-католицизму. Лорд Чарльз обрабатывал Палату лордов, а Эдвард Вуд прервал свое обычное парламентское молчание и выступил против матерого депутата Хью Сесила. Одержимых религией Вудов огорчало то, что консерваторы готовы пожертвовать валлийской церковью взамен на уступки по ирландскому делу. Однако законопроект о церкви Уэльса так и не был принят в тот период, так как Парламент волновали другие, более существенные вопросы.

Проблема Ирландии раздирала Вестминстер. Партийные лидеры едва ли не провоцировали гражданскую войну, хотя, когда Вуд задал в кулуарах вопрос парламентскому секретарю Асквита: «Хотело ли правительство действительно довести людей до той точки, когда многие из них могли быть убиты. Он сказал, что очень трудно быть уверенным в том, что происходящее наверху в самом деле отражает чувства внизу» 98 98 Earl of Halifax. P. 77. . Некоторые волнения в паре ирландских графств случались, но, кажется, что и британский, и ирландский народ был куда благоразумнее представляющих их политиков. Неизвестно, к чему привела бы эта ситуация, насколько далеко могли бы зайти и правительство Асквита, и оппонирующие ему консерваторы, и ирландские лидеры, если бы август 1914-го не отодвинул на задний план все внутренние проблемы Британской империи, погрузив ее в одну внешнюю – Первую мировую войну.

Эдвард Вуд, несмотря на неработающую левую руку, был военнообязанным и, более того, имел чин капитана королевского кавалеристского полка йоркширских драгунов. Как только правительство объявило войну кайзеровской Германии, он явился в свой полк для прохождения предварительного обучения и службы. Поначалу его кавалерия гордо маршировала по Йоркширу. Они даже заезжали в Хиклтон, где и солдат, и лошадей ждал сытный обед: для людей постарались слуги, а лошадям предоставили знаменитый хиклтонский заповедник с оленями и кенгуру, где они лакомились сочной травой. Неподалеку от Шеффилда несколько месяцев проходило солдатское обучение, и такая жизнь капитана Вуда совсем не тяготила. Тоскливо ему стало, когда полк был переброшен на восточное побережье Йоркшира: «Там мы оставались в течение долгой и неприятной зимы, ночью на утесах мы прислушивались к звукам, которые могли бы указать на приближающихся немцев, и наблюдали рассвет каждое утро над серым Северным морем» 99 99 Ibid. P. 79. .

Тогда в обязанности территориальной армии Великобритании не входило ничего, кроме охраны поставок грузов и мостов. Спокойная обстановка йоркширского побережья не внушала новоиспеченным солдатам страха, более того, расхолаживала. Однажды, когда их полк был поднят по тревоге в 2 часа ночи и построен на берегу для предполагаемой встречи немецкого десанта, солдаты просто забыли взять с собой оружие. В другой раз при такой же ситуации командующий ими полковник не досчитался одного новобранца. Оказалось, что здоровяк из Шеффилда остался в лагере, посчитав, что раз речь идет о настоящих сражениях с немцами, а контракт территориальной армии этого не предусматривает, то ему вовсе не обязательно выполнять приказ 100 100 Earl of Halifax. P. 80. .

И все же воевать даже таким щадящим образом Эдварду Вуду не нравилось: «Для меня двумя доминирующими эмоциями войны, несомненно, стали скука и страх; и хотя страх мог быть острым, скука была куда более постоянной» 101 101 Ibid. P. 81. . Пытаясь как-то скрасить серые фронтовые будни спустя год унылой службы у моря, Вуд подумывал о том, чтобы продолжить службу во Франции, куда их полк командировали. Каждый солдат должен был решить самостоятельно: поедет ли он на континент в рамках условий уже другого военного контракта. Лорд Чарльз не высказывался ни за, ни против: «Есть только одна вещь, которую я знаю наверняка, уедешь ты или останешься, все мы будем одинаково в руках Бога» 102 102 Hickleton Papers, 18 August 1914. .

И хотя военная карьера сына честолюбивого лорда Галифакса, конечно, волновала, он был погружен в другую проблему. Запрет на домашнее пивоварение, введенный в Великобритании на время войны, грозил нанести удар по производству фирменного пива Хиклтона. Лорд Чарльз отказался выполнять это распоряжение правительства. Более того, он посчитал подобное личным оскорблением и послал сердитый отказ на предложение, чтобы он подал пример, прекратив варить хиклтонское пиво.

Занята проблемами была и жена Вуда Дороти. Их имение Темпл Ньюсам, полученное в наследство от тети Эмили, было отдано под военный госпиталь, и Дороти управляла им, помогая раненым и беженцам, которые стали стекаться в Великобританию и для которых война не представлялась такой скучной, как для капитана Вуда.

Видя, что семья погружена в свои дела и никакого дела никому до него нет, Эдвард Вуд принял решение командироваться во Францию: «Восторженные военные пророки, официальные и неофициальные, время от времени предсказывали прорыв немецких линий, когда к ним присоединится наша кавалерия, что гарантировало бы стремительное подписание мирного договора в Берлине.

Нас периодически перемещали вперед или назад относительно пехоты, чтобы исследовать участок боевых действий; но это не было непосредственной линией фронта, и “Клуб Кавалерии” постепенно вынужден был признать, что дни, когда мы, выхватив мечи, скакали галопом на лошадях в первые месяцы обучения на песках Скарборо, вряд ли повторятся. Таким образом, мы продолжали выполнять различные рассеянные и неприятные обязанности, тратя много времени и энергии на подгонку лошадей, которую никто не хотел делать, и в конечном счете вовсе сменили коней на велосипеды для более оперативного перемещения и уменьшения бесполезной траты времени» 103 103 Earl of Halifax. P. 80–81. .