Мерлин Шелдрейк - Запутанная жизнь. Как грибы меняют мир, наше сознание и наше будущее

В 1940 году Говард пророчески утверждал, что у нас нет «окончательного научного объяснения» для микоризных отношений. Толкования остаются по-прежнему далеко не полными, однако перспективы работы с микоризными грибами для преобразования сельского и лесного хозяйства и восстановления окружающей среды становятся все радужнее по мере усугубления экологического кризиса. Микоризные отношения возникли для преодоления жестких условий жизни на пустынной и продуваемой всеми ветрами планете в первые дни жизни на суше. Вместе растения и грибы создали некий принцип ведения сельского хозяйства, хотя сказать, кто кого научился выращивать – грибы растения или растения грибы, – практически невозможно. Как бы там ни было, мы стоим перед необходимостью изменить свое поведение, чтобы грибы и растения могли культивировать друг друга. Вряд ли мы продвинемся далеко вперед, если не пересмотрим некоторые из привычных категорий. Представление о растениях как о независимых индивидуумах с четко очерченными границами ведет к беде. «Давайте рассмотрим слепого с тростью, – писал теоретик Грегори Бейтсон. – Где начинается индивидуальность слепого? На конце трости? На рукояти? Или где-то посередине?»

Философ Морис Мерло-Понти 30 годами ранее использовал такой же мысленный эксперимент. Он пришел к выводу, что трость человека перестала быть просто предметом. Трость расширяет его ощущения и становится частью его сенсорного аппарата, чувственным протезом. Где начинается сам человек и где он заканчивается – не такой простой вопрос, как могло бы показаться с первого взгляда. Микоризные отношения ставят нас перед подобной дилеммой. Можем ли мы воспринимать растение вне связи с микоризной сетью, которая оплетает все вокруг и стремится наружу – от корней растения дальше в почву? Если мы последуем по запутанным лабиринтам мицелия, который расползается от корней растения, где мы должны остановиться? Должны ли мы думать также о бактериях, проносящихся сквозь почву по слизистой пленке, окутывающей корни и грибные гифы? Учитывать ли нам соседние грибные сети, сливающиеся с грибными сетями нашего растения? И – возможно, самое озадачивающее из всего – брать ли нам в расчет другие растения , чьи корни делят ту же самую грибную сеть?

На северо-западном побережье Тихого океана леса преимущественно зеленые. Поэтому меня поразили кустики ослепительно-белых растений, пробившихся сквозь опавшую хвою. У этих растений-призраков [24] Английское народное название растения – ghost plant («духово растение»). Таким прозвищем оно обязано своему прозрачно-белому цвету. Также его зовут Indian pipe («индейская трубка») за внешнее сходство с предметом. – Прим. изд. нет листьев. Они похожи на глиняные курительные трубки, поставленные вертикально на кончики мундштуков. Там, где должны были бы расти листья, стебли украшают чешуйки. Они вырастают в сильно затененных уголках, пробиваясь из лесной подстилки, где не сможет выжить ни одно другое растение, и собираются тесными группами, как обычно делают некоторые грибы. Ведь и вправду, если бы их не венчал цветок, можно было бы принять их за грибы. Их зовут вертляницами одноцветковыми, Monotropa uniflora , и это растения, делающие вид, что ими не являются.

Вертляницы давным-давно отказались от дара фотосинтеза, а с ним и от листьев и зеленого цвета. Но как? Фотосинтез – одна из древнейших особенностей растений. В большинстве случаев это обязательная характеристика представителей растительного мира. И все же вертляница оставила ее. Представьте себе, что вы обнаружили вид обезьян, которые не едят бананы, а вместо этого собирают в шерсти фотосинтезирующие бактерии и за их счет получают энергию от солнечного света. Кардинальное отклонение от нормы.

Разгадка здесь – грибная. Вертляницы – как и большинство зеленых растений, – чтобы выжить, полагаются на своих микоризных партнеров. Но их поведение в симбиозе отличается от поведения других растений. «Нормальные» зеленые растения поставляют своим грибным партнерам богатые энергией углеродные соединения, липиды или углеводы, в обмен на минеральные вещества из почвы. Вертляницы нашли способ уклониться от обмена. Вместо этого они получают и углерод, и минеральные вещества от микоризных грибов и, кажется, ничего не дают взамен.

Тогда откуда берется углерод, который получают вертляницы? К микоризным грибам углерод поступает от зеленых растений. Это значит, что углерод, дающий энергию для жизни вертляниц и составляющий большую часть материи, из которой они состоят, должен в конечном итоге попадать к ним от других растений через общую микоризную сеть. Если бы углерод не проходил по общим грибным связям от зеленого растения к вертлянице, она не смогла бы выжить.

Вертляницы уже давно озадачивают биологов. В конце XIX столетия русский ботаник, пытавшийся понять, как эти странные растения вообще могут существовать, первым предположил, что вещества способны переходить от растения к растению по грибным связующим каналам. Идея не прижилась. Это была мимолетная догадка, затерявшаяся в малоизвестной статье, и она исчезла, не оставив и следа. Тайна вертляниц оставалась таковой еще 75 лет, пока до нее не добрался шведский ботаник Эрик Бьёркман, который ввел в деревья радиоактивные изотопы углерода и смог продемонстрировать, что радиация накапливалась в расположенных поблизости вертляницах. Это было первое доказательство того, что вещества могут перемещаться между растениями по грибным путям.

Вертляницы заманили ботаников в неисследованную область биологии. С 1980-х годов стало понятно, что вертляницы вовсе не являются аномалиями. Большинство растений свободны в своих связях и могут иметь много партнеров-грибов. Микоризные грибы также достаточно вольно относятся к своим отношениям с растениями. Отдельные грибные сети могут объединяться друг с другом. Каков же результат? Огромные, сложные, взаимосвязанные системы микоризных сетей.

Вертляница одноцветковая ( Monotropa uniflora )

«Тот факт, что это все соединено между собой под землей, куда бы мы ни шли, просто взрывает мозг, – восторгалась Тоби Кирс. – Она [сеть] огромна. Я поверить не могу, что ею занимаются не все». Я разделял ее чувства. Многие организмы взаимодействуют друг с другом. Если схематично изобразить, кто с кем связан, получится громадная система. Однако грибные сети образуют физические, реальные связи между растениями. Это примерно как знакомство с 20 людьми против знакомства с 20 людьми, связанными единой системой кровообращения. Эти микоризные сети – в профессиональной литературе называемые common mycorhyzal networks («общие микоризные сети») – воплощают главный экологический принцип взаимодействия организмов. «Сетеподобное, сложно переплетенное полотно» было метафорой, которую Гумбольдт использовал для описания «всего живого» в природе – комплекс взаимоотношений, которыми организмы неразрывно связаны. Микоризные связи превращают и сети, и полотно в реальность.