Терри Вёртс - Как стать астронавтом? Все, что вам следует знать, прежде чем вы покинете Землю

Мой первый космический полет продлился две недели. Но это было достаточно долго, чтобы оказать воздействие на экипаж: у всех появились головокружение и ощущение тяжести. Адаптация к гравитации началась, когда мы еще только наполовину вошли в плотные слои атмосферы.

Замедляясь до скорости в 20 Махов (в двадцать раз больше скорости звука, или около шести с половиной км/с), шаттл получал значительное ускорение от атмосферы, с силой врезавшейся в тепловой щит «Индевора». В результате мы снова начали чувствовать свой вес, и вместе с этим вестибулярный аппарат мозга начал спрашивать: «Что, черт возьми, здесь происходит?» Возможно, он был менее вежлив, потому что то, что происходило, было очень дезориентирующим!

Один из уроков, который преподали нам астронавты, уже летавшие в космос, заключался в применении методики быстрой адаптации к гравитации, чтобы избежать головокружения при посадке. Во время фазы повторного входа в атмосферу, после того как сила тяжести уже начала действовать, но примерно за двадцать минут до приземления, Замбо и я начали медленно вращать наши головы вверх-вниз, влево-вправо. Таким образом мы заставляли наш мозг привыкать к «новому» ощущению гравитации в нескольких плоскостях. Вращения ускоряли адаптацию. Поскольку на борту было два пилота, было важно, чтобы мы оба смогли посадить шаттл, будучи минимально дезориентированными. Я уверен, что со стороны это выглядело странно, мы оба кивали и качали головами, но не беспокоились о том, чтобы выглядеть круто, мы хотели быть готовыми к посадке. У меня это получилось. У меня не было никаких проблем с дезориентацией, и, принимая во внимание наше идеальное приземление, думаю, что у Замбо тоже. Некоторые из наших товарищей испытывали проблемы с дезориентацией после приземления, и мне интересно, если бы они делали упражнения, которые я описал выше, помогло бы им это или нет.

Другой острой проблемой во время повторного входа в атмосферу было обезвоживание, вызванное тем, что жидкость начинала скапливаться в ногах, а это могло привести к ортостатической неустойчивости, то есть к головокружениям при внезапном вставании. Когда вы впервые попадаете в космос, нужно много мочиться, чтобы уменьшить количество жидкости в вашем теле. В невесомости такой проблемы нет, она возникает внизу, «в стране» силы притяжения. Для борьбы с этим у нас была очень продуманная система загрузки жидкостью. Один из специалистов, участвовавших в подготовке миссии, помог нам, подготовив набор напитков, которые мы должны были пить через каждые пятнадцать минут, начиная с момента, когда до посадки останется полтора часа. Мы могли выбрать воду с соляными таблетками, «Поверад» [10] Powerade – изотонический спортивный напиток. , куриный бульон или любую другую подсоленную жидкость. Не очень вкусно, но это неважно. Когда мы немного задерживались с принятием напитков, коллега напоминал нам: «Окей, ребята, время открывать следующую сумку с напитками» – и так через каждые пятнадцать минут. Однако, когда все уже было закончено, он заставлял меня пить еще. И в результате я дошел до такого состояния, что уже был готов лопнуть – и не забывайте, мы были в наших скафандрах цвета спелой тыквы, пристегнутые к сиденьям, в состоянии готовности для повторного входа в атмосферу, и только с одним подгузником. Я сдался, потому что не хотел, чтобы при снижении что-то пошло не так, и, наконец, мы приземлились. Когда снова оказался на Земле, я чувствовал себя хорошо, у меня не было головокружения или иных болезненных ощущений. А потом я узнал, что товарищ случайно заставил меня пить жидкость по неправильному графику. Я говорю «случайно», потому что он мог, а может быть и нет, кто знает, отплатить мне за определенного рода шутку, которую я сыграл с ним на стартовой площадке; но меня все устраивало, потому что я чувствовал себя хорошо, когда вернулся на Землю, особенно после посещения туалета. Итак, мой совет: в следующий раз, когда вам понадобится вернуться на нашу планету из космоса – пейте как можно больше жидкости.

После посадки шаттла нам с Замбо предстояло выполнить множество процедур как командиру и пилоту. Связаться с Центром управления полетом, привести в безопасное состояние гидразиновые гидравлические насосы, привести компьютеры и электрические системы в соответствующее состояние и т. д. Пока мы были заняты отключением «Индевора», наши товарищи по команде выходили, один за другим. Когда настала моя очередь, я схватил шлем и попытался передать его наземной команде со словами: «Будьте осторожны, эта штука весит более двухсот килограммов!» Это наилучшим образом описывало «прекрасное» состояние, в котором я находился в последующие несколько часов и даже дней – тяжелым казалось все! Когда я наконец-то вернулся в свою комнату и лег спать, всю ночь мне казалось, что одеяло было свинцовым, а я был супергероем, прижатым к кровати гигантским магнитным силовым полем.

Через день, когда я наконец-то вернулся домой, мы с сыном вышли на подъездную дорожку к нашему дому, чтобы немного поиграть в баскетбол. И каждый раз, когда я бросал мяч, я не мог даже добросить его до края кольца, уже не говоря о том, чтобы забросить в него мяч. Я готов был поклясться, что кто-то заполнил наш баскетбольный мяч свинцом в период двух недель моего отсутствия на Земле: возможно, тот самый специалист миссии, который помогал мне с загрузкой жидкости. Я хотел рассказать эту историю президенту Обаме, потому что он такой же фанат баскетбола, как и я, но она вылетела у меня из головы, когда я встречался с ним несколько недель спустя.

Чувство тяжести было не единственной проблемой: я также страдал от головокружений. Через час после приземления мы сняли оранжевые скафандры и надели более удобные синие летные костюмы. После медицинского осмотра мы построились на взлетно-посадочной полосе под «Индевором», а потом начали ходить по кругу. Это был основной послеполетный осмотр, который проходит каждый пилот после приземления. О боже, у меня кружилась голова. Я мог пройти весь круг, но хотел, чтобы рядом со мной был кто-то, на всякий случай, если я вдруг начну спотыкаться и упаду. К счастью, этого не произошло, но ощущения были довольно неприятными. Я заметил, что некоторые из нас чувствовали себя неважно в начале полета в космос (и я был среди них), а по возвращении на Землю плохо себя чувствовали уже другие (не я, спасибо технике «загрузки жидкости). Летный врач всегда говорил мне, что невозможно предсказать, кого будет тошнить при подъеме вверх, а кому станет плохо по возвращении на Землю. Это предположение в некотором роде было случайным. Но, исходя из моего довольно ограниченного опыта, могу подтвердить, что он был прав.