Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

«…маркиз Шателер, взявши с головы оной [1860] Дивизии генерала Цопфа. 2 баталиона гренадер и 2 эскадрона гусар, с барабанным боем ударил на неприятеля холодным ружьем, ворвался в левое крыло смял и жестоко поразил; за ним последовали остальные [войска] генерала Цопфа…» [1861] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 43.

Генерал-квартирмейстер обязан был всегда находиться рядом с главнокомандующим для исполнения его повелений и передачи его приказаний в части. Отсюда мы и делаем предположение, что маркиз выполнял непосредственное поручение Суворова, лично наблюдавшего за ходом боя у переправы и руководившего вводом в дело боевых линий. Это видно и из дальнейшего довольно подробного рассказа о действиях наших казачьих полков и о вводе неприятелем в бой 2-й линии, равно как и о ее сокрушении, тогда как о действиях Меласа сказано кратко и весьма суммарно.

Возвращаясь к общему рассказу о сражении при реке Адде, остается сказать, что совместными усилиями Цопфа, Отта и донских казаков центр французов был наконец-то прорван, Моро, слыша сильную канонаду со стороны Кассано, где отбивался от превосходящих сил Меласа Виктор, приказал Гренье начать отходить от Ваприо на юго-восток к Инсаго, то есть главной квартире французской армии. Но и здесь вскоре уже нельзя было оставаться, ибо стали видны разбитые части Виктора, отступавшие от Кассано. Возникла опасность, что части Меласа зайдут в правый фланг и тыл армии, ибо прямая дорога на Милан через Горгондзолу была уже перехвачена и уходить приходилось южнее через Мельцо. Крайний правый фланг, часть дивизии Гренье и войска Лабуассьера уходили самостоятельно еще южнее на Меленьяно. Как доносил наш герой:

«…неприятель обращен в бегство, которое он принял на Миланскую дорогу…» [1862] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 43.

Эпилогом сражения стали события 17 апреля (старый стиль): весь день 16-го числа Серюрье с 3000 человек, выполняя приказ Моро, простоял у Вердеро, образуя центр левого фланга. Битва кипела южнее на 8-10 километров, в ходе нее вечером основные силы французов отступили, оставив его отряд практически в тылу союзников. Связь была теперь нарушена, поэтому получить приказ об отступлении он не мог и остался ночевать на позиции. Возможно, утром он и начал бы отступать, но было уже поздно:

«Императорской-королевской генерал-майор Вукасович, следуя впереди правой колонны команды генерала от инфантерии Розенберга, в полумиле настиг неприятеля при деревне Верде [рио] от местечка Лекко к Милану в 4-х милях, атаковал его и окружил. По сильным выстрелам Розенберг, как усердный генерал, прилежно поспешил. От сближения его неприятели с Вукасовичем находились уже в переговорах. Здесь! и в тот же день вступления нашего в Милан, сдались на Капитуляцию…» [1863] Там же. С. 44.

Это был финал сражения. В три дня Итальянская армия разбита, Милан, важнейший центр Италии, пал. Французы потеряли убитыми свыше 3000 человек [1864] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 43. , ранены были «Серурье – один из лучших их генералов, с ним генерал Фрезье…» [1865] Там же. С. 44. , а 16-го – генерал-бригадир Бекер [1866] Там же. С. 43. . Штаб-офицеров – более 10, обер-офицеров – около 100–160, солдат – до 4700 за два дня; орудий взято – 20, знамя – одно [1867] Там же. С. 43–44. , «главный генерал Моро был уже в гусарских руках, но спасся» [1868] Там же. С. 43. .

Взятие Милана есть дело исключительно донских казаков А. К. Денисова. Пока войска, одержавшие победу 16-го, отдыхали на поле сражения:

«Походной атаман с донскими полками впереди [1869] 17 апреля. окружил Милан и в оный вступил. Обретши ворота, отделенные от замка [1870] Миланская цитадель. , закрытыми, донской полковник, армии майор Молчанов 6-й [1871] А. И. Молчанов. их отбил и был встречен вылазкою, которую обще с войсковым старшиною Мироновым поразил, прогнал и взял в плен 2-х офицеров с 32-мя нижними чинами. От казаков был убит один и ранено 2; гарнизон в замке до 7 сот не сдался, имеет множество съестных припасов и не первой раз в блокаде…» [1872] Милютин Д. А. Указ. соч. – Т. 1. – С. 294.

Так доносил фельдмаршал императору 20 апреля 1799 г. Самодержец ответил весьма сердечным рескриптом 12 мая:

«Реляцию вашу получил: благодарил Бога; благодарю вас и храброе Мое воинство; в нем же слава Моя и России. Господин майор Румянцов скажет вам о радости Нашей и доставит знаки благоволения Нашего удостоенным вами: украсьте их оными и руководствуйте их мужеством в дальних подвигах ваших. Побеждайте, и возстановляйте Царей» [1873] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 44. .

Взятие Милана вызвало такое воодушевление у государя, что 14 мая он отправил Суворову еще один рескрипт:

«При сем посылаю к вам портрет Мой. Примите его в свидетели знаменитых дел ваших и носите его на руке [1874] Суворов был награжден бриллиантовым перстнем с портретом Павла I. , поражающей врага благоденствия всемирного. Дай Бог вам здоровья. О многолетии вашем опять вчера молились в церкви, причем были и иностранные министры. Сына вашего взял Я к себе в генерал-адъютанты [1875] Аркадию было всего 15 лет, и, конечно, производство его в императорские генерал-адъютанты было большой почестью за заслуги фельдмаршала. со старшинством и оставлением при вас. Мне показалось, что сыну вашему и ученику неприлично быть в придворной службе» [1876] Милютин Д. А. Указ. соч. – Т. 1. – С. 294–297. .

Жители Милана встретили русские войска с огромным энтузиазмом, большинство миланцев «устали» от «дружеских» объятий французов – и не только от контрибуций и военных повинностей, но и от притеснений по отношению к церкви и самой католической вере, и теперь религиозный пыл увлек их на сторону союзников. Остается только сожалеть о столь радикальной переменчивости народных настроений, но оскорблять народные верования безнаказанно просто невозможно. Нечто подобное, но в еще более агрессивной форме развертывалось в это время в бывшем Неаполитанском королевстве, где 80-тысячная народная армия кардинала Руффо, сминая французские гарнизоны, двигалась из гор Калабрии на столицу.

Пользуясь настроением народных масс Милана и Ломбардии, полководец не собирался долго почивать на лаврах. Он уклонился от народных чествований на улицах, от посещения театра, где его ждала торжественная встреча, но на следующий день, 19 апреля, присутствовал на службе в Кафедральном соборе. После этого, вернувшись домой, очень приветливо обошелся с представленными ему плененными французскими генералами. Передают, что так как 18-го была Пасха, он заставил пленников христосоваться с ним и вполне в духе христианского примирения вернул Серюрье его шпагу со словами: «Кто так владеет шпагою, как вы, не может быть лишен ее». Но отказался освободить вместе с генералом из плена и его солдат, сдавшихся при Вердерио, однако обещал обходиться с ними гуманно, прибавив двустишие из А. С. Сумарокова: