Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

Французу перевели эти стихи. Когда он покинул Суворова, то невольно воскликнул: «Вот человек!» [1878] Там же. С. 300–301. Д. А. Милютин взял этот отрывок из сочинений Е. Б. Фукса. Вполне возможно, что это была и выдумка велеречивого литератора, но в данном случае нам невольно хочется, чтобы в основе этого эпизода было зерно истины.

Всего четыре дня провел полководец в Милане, но в этот момент решалась судьба кампании: с точки зрения гофкригсрата и императора Франца II, цели, поставленные перед армией, были почти уже выполнены, ибо идти за реку Адду в инструкции, данной 23 марта, император от него не требовал и скорее желал овладеть Пескиерой и Мантуей [1879] Там же. С. 252. . Так как они не были еще взяты, то ни о чем ином в Вене и помышлять не желали. У фельдмаршала же взгляд был совсем иной: ждать взятия осажденных крепостей нельзя, надо идти по пятам разбитого неприятеля. Армия Моро сократилась вдвое, ее дух поколеблен, но если дать ей передышку, то в Пьемонте она восстановит силы, вооружившись из местных арсеналов и получив подкрепления из Франции. Кроме того, Макдональд должен был получить письма от курьеров Шерера, звавшего его на помощь. Теперь же, когда он узнает о поражении на берегах Адды и об утрате Милана, то просто устремится на север, присоединяя к себе части, разбросанные по Римской республике и Тоскане. Не считаясь с тем, что может произойти в его отсутствие в Неаполе и Риме, Макдональд соединится с Моро в надежде в новом сражении переломить ход кампании и, если это удастся, вернуть Рим и Неаполь. Поэтому русско-австрийская армия должна немедленно двинуться на запад обоими берегами реки По, перейти границу Пьемонта по левому берегу и спуститься одновременно на юг к границам Генуэзской республики по правому берегу, сжимая Моро на запад и не давая ему получить подкрепления через Геную.

В продиктованном им 23 апреля плане маркизу Шателеру это вкратце выглядело так:

«Отряд генерала Вукасовича, к коему присоединится один казачий полк, переправится через Тичино, пойдет через Новару на Борго-Верчелли, расположится за Сессиею, займет баталионом город Верчелли и пошлет разъезды к Кандии и Трино…» [1880] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 46.

Это означало вторжение в Пьемонт левым берегом По и захват обширного плацдарма на востоке этой страны, с которого можно будет угрожать ее столице Турину. При этом:

«Обе императорские российские дивизии под командою генерала от инфантерии Розенберга идут немедленно к Павии переправляться чрез Тичино теперь на судах, а потом по мосту [1881] Таким образом, корпус Розенберга кратчайшим путем устремлялся на юг к реке По. .

Авангард князя Багратиона переправляется чрез По и следует чрез Вогеру к Тортоне [1882] То есть овладевает опорными пунктами на юго-востоке Пьемонта и отрезает его главную крепость Александрию от возможного прорыва туда войск Макдональда. . Казаки выставляют свою цепь форпостов от реки По через Сале к Александрии, потом к Боско и Нови, примыкая у Серравалле к горам [1883] То есть к Лигурийским Апеннинам, за которыми уже Генуя. . <���…> Князь Багратион продвигается к Нови [1884] У стен которой и будет 4 августа дана Суворовым последняя битва в Италии. и Гави и занимает обе крепости. Казаки высылаются чрез Вольтаджио к Бокете, а потом и к Генуе…» [1885] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 46.

Этот фланговый марш прост и прекрасен как дыхание человеческое. Сам по себе он нацелен на решение важнейшей стратегической задачи: разъединение армий Макдональда и Моро, а также создание угрозы важнейшей базе снабжения французской армии на севере Италии морем через Геную.

Но Суворов не был бы собой, если бы одновременно не предписал основным силам Розенберга после переправы через По повернуть на запад и пойти правым берегом к Валенце, то есть нависнуть над Александрией с севера. Главная же квартира Суворова переместится в Ломелло, являющееся узлом дорог в излучине левого берега По и позволяющее контролировать кратчайший путь с севера на юг из Новары к Валенце и далее к Александрии и Нови. Таким образом, наш герой оказывался в самом центре расположения своих войск, непрерывно контролируя их на обоих флангах [1886] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 46. . Австрийским дивизиям Цопфа и Фрелиха предписано перейти По и:

«…если Тортона занята войсками нашими, то идут <���…> к Нови с тем, чтобы оттуда предпринять операцию на Генуу…» [1887] Там же. С. 47.

Таким образом, наш авангард Багратиона усиливается двумя дивизиями австрийцев – и пусть Генуя побережется.

На генералов Отта и Кленау возлагалась задача после переправы через По на правом берегу соединиться у Модены, и если корпус Монришара встретится им:

«…при Болоне [1888] Болонья. , то они вместе, присоединив к себе еще несколько войск с левого берега По, нападут на неприятеля и прогонят его в Романью» [1889] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 47. .

То есть им нужно было вытеснить французов в бывшие папские владения на берегу Адриатического моря, куда должны последовать австрийцы из Венеции берегом моря на судах специальной флотилии до Ровенны [1890] Там же. , что приведет разбитого Монришара либо к сдаче, либо к отступлению далее на юг, где уже разворачивается антифранцузское восстание. О Пескиере и Мантуе в этом плане речь вообще не идет, ибо они в результате вышеописанных действий останутся в таком глубоком тылу союзников, что падение их совершится само собой. План был столь досконально продуман за столь короткое время, что генерал-квартирмейстер Шателер «с удивлением спросил фельдмаршала, когда успел он все это обдумать» [1891] Милютин Д. А. Указ. соч. – Т. 1. – С. 303. . Именно в стремительной скорости соображения, в соединении отдельных деталей ситуации в одно стройное целое и заключался военный гений Суворова.

Но даже его гений не мог побороть вставшего на пути к победам врага. И этим врагом были вовсе не французские генералы, а барон де Тугут, министр и доверенное лицо императора Франца II – руководитель гофкригсрата. Человек по-своему очень неглупый, дипломат, был он ловким интриганом и усердным тружеником, чье мышление сформировалось в канцелярии знаменитого князя В. А. Кауница. Однако он не унаследовал ни тонкости ума, ни дерзости великого канцлера, чей пост занял. Ревниво относившийся к любому проявлению таланта, снедаемый честолюбием, Ту-гут методично убирал из гофкригсрата и с высших командных постов в армии талантливых военачальников и расставлял везде лично ему преданных и обязанных карьерой слепых исполнителей своей воли. Только такая коронованная посредственность, как Франц II, могла слепо доверять Тугу-ту. Оба они были живым порождением политики жесткого централизма в управлении австрийскими наследственными владениями [1892] Не путать с собственно германскими княжествами, где прерогативы императора были резко ограничены. , уже второе столетие проводившейся домом Габсбургов, старавшихся изгнать из своих земель и из госаппарата какие-либо следы самостоятельности. Даже брат императора, самый талантливый из австрийских полководцев, эрцгерцог Карл не избежал общей участи. И если изгнать его из армии Тугут не мог, то парализовать желание наступать сумел. Суворов очень точно подметил это в письме к генерал-адъютанту П. А. Толстому, состоявшему для связи с Павлом I при штаб-квартире эрцгерцога Карла: