Михаил Алексеев - 22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. Книга 2

Глубина ведения оперативной разведки определялась глубиной наступательной операции фронта. В своем докладе «Характер современной наступательной операции» на совещании высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 г. командующий войсками Киевского особого военного округа генерал армии Г.К. Жуков обозначил: «В среднем глубина фронтовой операции, видимо, доходить будет до 200–300 км, а в отдельных случаях значительно глубже [от линии государственной границы СССР]» [155]. Глубина первой наступательной операции фронта была определена Жуковым в 150–200 км.

Главная задача оперативной разведки по представлениям кануна войны — вскрытие плана действий и намерений противника. Частными задачами являлись:

установление передвижения войск;

вскрытие характера перегруппировки войск противника;

вскрытие группировки противника во всей глубине его расположения;

установление районов сосредоточения мотомехсоединений и базирования авиационных сил противника;

определение материальной обеспеченности противника всеми видами довольствия;

определение мест оборонительных рубежей и укреплений противника в глубине.

В результате оперативной разведке следовало установить, как, где и чем противник угрожает или может угрожать войскам Красной Армии, а также где и в чём заключаются слабые и сильные стороны плана действий противника [156].

Разведывательный отдел штаба приграничного военного округа в предвоенные годы состоял из начальника РО, двух заместителей, помощника начальника РО по кадрам, начальника связи и шести отделений: агентурного, активной (диверсионной) разведки, информационного, радиоразведки, специальной службы, специальной службы по обработке метеошифроперехвата (приказ № 0041 от 3 августа 1940 г. предписывал сформировать при разведывательных органах отделения и группы по перехвату и обработке зашифрованных метеорологических сводок). В состав РО штаба округа входили курсы переводчиков, формирование отделения войсковой разведки предусматривалось только с началом военных действий [157].

Предвоенный штат РО штаба приграничного военного округа насчитывал 85 человек [158].

Разведотделы штабов военных округов вели разведку через подчиненные им оперативные пункты на границе, «замыкаясь», в свою очередь, на 7-й отдел (приграничная разведка) Разведывательного управления Генерального штаба РККА. Однако, оперативное руководство отделами — постановка задач по добыванию и изучению сведений о вероятном противнике и районе предполагаемых военных действий в целях подготовки к успешному ведению операции войсками округа, а также контроль за выполнением поставленных задач — осуществляли начальники штабов округов и командующие войсками округа. Полномочия 7-го отдела Разведуправления были не маловажными, но вместе с тем имели и весьма существенные границы.

Именно об этом говорил в своем выступлении на совещания высшего руководящего состава РККА в конце декабря 1940 г. начальник Разведывательного управления Ф.И. Голиков, отстаивая тезис о решающей роли войсковой и приграничной агентурной разведки: «На опыте последних немецких операций (и французских), — мы видим всю решающую роль войсковой и пограничной агентурной разведки. Если немцам удалось с большим успехом решить свои операции, так они это делали при помощи войсковой и пограничной разведки, они при помощи этой разведки выявляли все до тонкости у противника. Но судьбы войсковой и пограничной разведки находятся не в Москве, а прежде всего — в руках присутствующих здесь начальников, начиная от каждого командира дивизии, вплоть до каждого командующего войсками округа (выделено мной. — М.А .)» [159].

Из воспоминаний генерал-майора Никольского В.А., к моменту описываемых событий старшего помощника начальника 1-го отделения 7-го отдела РУ ГШ РККА:

«С начала 1939 года мне довелось работать в центральном аппарате военной разведки на западном направлении в должности старшего помощника начальника отделения. До 1940 года отделение входило в состав отдела военно-технической разведки, которым руководил инженер 2-го ранга А.А. Коновалов. Отдел имел задачу подбирать, готовить, направлять за рубеж в официальный заграничный аппарат и на нелегальную работу советских разведчиков и осуществлять весь комплекс мероприятий, связанных с получением информации о планах и намерениях наших вероятных противников в области развития военной техники.

В 1940 году, в связи с реорганизацией технического отдела, меня перевели в отдел приграничной разведки в отделение, ведавшее деятельностью разведорганов приграничных западных, особых, как их тогда называли, военных округов. Отдел занимался укомплектованием кадрами, техникой, материальными средствами приграничных разведорганов и разработкой мобилизационных мероприятий для указанных структур. На него возлагалась также инспекция боевой готовности этих органов и анализ информации, поступающей от добывающего аппарата за рубежом (выделено мной. — М.А .). Отделом руководил полковник И.В. Виноградов, а мое отделение возглавлял майор Н.В. Шерстнев [160]. …

Весной 1941 года (зимой — с 23 января по 22 февраля 1941 г. — М.А .) в разведуправлении было созвано совещание начальников разведотделов штабов приграничных военных округов, на котором была вскрыта вопиющая беспечность в подготовке к действиям в условиях войны. Участники выступали с дельными конкретными предложениями по повышению боевой готовности разведки в грядущем вооруженном столкновении с немцами. В том, что это произойдет, ни у кого из присутствующих не было сомнений. Предлагалось развернуть отделы по штатам военного времени, обеспечить техникой, экипировкой, подготовить соответствующие базы на своей территории на глубину до 400 километров на случай вынужденного отхода от границы и ряд других. Руководство разведуправления и Генштаба отнеслось к этому сбору, как к обычному плановому мероприятию. На таком важном совещании никто из руководства НКО и Генштаба не присутствовал, а начальник управления генерал-лейтенант Голиков прибыл лишь на заключительное заседание, на котором зачитал стандартную речь о повышении бдительности. И ни слова о серьезности предвоенной обстановки. Более того, нас, участников совещания, предупредили, чтобы мы не поддавались паническим слухам, поскольку воевать в соответствии с советской военной доктриной будем только на территории противника» [161].

Подготовка «соответствующих баз на своей территории на глубину до 400 километров» — явное преувеличение, результат послезнания Никольского отступления советских армий в первые месяцы войны.