Михаил Алексеев - 22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. Книга 2

Некоторые из агентов, оказавшись на сопредельной территории, сами выступали в качестве вербовщиков.

Весьма распространенным было направление агентов по заранее определенному маршруту — «маршагенты» (маршрутные агенты, агенты-маршрутники), который завершался на границе, где их встречал отправлявший на задание офицер оперативного пункта.

Значительно реже, на сопредельной территории вербовались отдельные агенты-источники и создавались резидентуры. К сотрудничеству с разведкой привлекались поездные машинисты, стрелочники, продавцы, работники предприятий, обыватели приграничных городков… Уровень вербуемых соответствовал уровню вербовщиков. В этом случае информация передавалась связниками, которые чаще всего посылались с советской стороны. Нередко информацию доставляли сами агенты-источники или резиденты.

Вышеперечисленные категории агентов собирали информацию путем наблюдения, опроса и подслушивания.

Чаще всего сведения поступали в незначительных количествах, но, собранные воедино, они должны были дать объективную картину происходившего.

В своих воспоминаниях «Судьба разведчика» [167] генерал-майор М.В. Березкин [168] достаточно подробно освещает специфику и особенности агентурной работы молодого сотрудника разведки, получившего после окончания разведшколы в 1940 г. назначение в оперативный пункт в Рава-Русской Киевского Особого военного округа.

«У каждого разведпункта был свой начальник, сотрудники, а подчинялись мы напрямую начальнику разведки Киевского особого военного округа полковнику Бондареву. — Рассказывает Березкин. — субординационно никак не связанные с погранвойсками, мы тем не менее внешне ничем не отличались от пограничников: носили ту же форму, жили в тех же зданиях. И это было удачное решение: с одной стороны, обеспечивало нам легенду и прикрытие, с другой — позволяло моментально реагировать на любую информацию, поскольку наш офицер обязательно присутствовал при допросе всех пойманных при переходе границы контрабандистов и перебежчиков, поток которых хлынул после начатых немцами репрессий против евреев.

Я попал в 91-й погранотряд в г. Рава-Русская (корректнее сказать: в оперативный пункт в расположении штаба 91-го погранотряда. — М.А .), возглавлял разведпункт подполковник Копылов. Почти во всех соседних городках стояли погранотряды: 90-й — в Новоград— Волынском (начальник РП капитан Шпак); 92-й — под Перемышлем (возглавлял РП майор Зайцев), 94-й — в Сколе (начальник РП полковник Долгополов). В нашу задачу входила разведка генерал-губернаторства в своих полосах. Полоса 91-го погранотряда (оперативного пункта РО штаба КОВО — М.А.) простиралась до Варшавы включительно. … В Рава-Русской я встретил настоящего разведчика, необыкновенной судьбы человека. Звали его Григорий Онуфриевич Пастух [169]. Он был зам. начальника разведпункта и ходил в капитанах (“вечный капитан”, как шутил он). Со временем Пастух рассказал мне свою историю. … В 36-м его нелегально заслали на территорию Польши. Проданный провокатором-связником, он был приговорен к смертной казни [170] …

— Нам против немцев в разведке тягаться трудно, — как-то объяснял мне Пастух по пути домой. — У них сейчас на руках все козыри. И не подкопаешься: предлог к нам сунуться всегда найдется. То рыскают по проселкам, якобы разыскивая для перезахоронения могилы немецких солдат. То нагрянут с комиссией по уточнению границ. А глазами “зырк” во все стороны, да исподтишка значки на карту в планшетке наносят. Я уж не говорю о том, какую агентурную базу они, уходя, за собою оставили. Здесь же у каждого пятого за кордоном брат-сват из числа оуновцев [ОУН — организация украинских националистов]. А у нас в Польше ни резидентур, ни толковой агентурной базы. Все это, Миша нам предстоит с тобой наладить. Лишь бы времени хватило…

В помещении разведпункта двое ребят, майор Луканкин и старлей Журавлев, завороженно разглядывали портативную радиостанцию — такие нам показывали в разведшколе (здесь и далее выделено мной. — М.А .).

— Вот, обзавелись чудом техники, откликнулся на наш приход Журавлев. — “Омега” именуется. — Она же и альфа, — невесело сострил Луканкин, — за неимением других. Одна на весь разведпункт, а надо по одной на каждого агента. Вот у нас маршрутники и отстукивают каблуками морзянку — через границу и обратно. Только скорость передачи отстает — в среднем на неделю.

— А работать кто на ней будет? — поинтересовался Пастух.

Офицера прислали, радиста» [171].

Коротковолновая радиостанция «Омега» была создана еще в 1939-40 гг. в Научно-исследовательском институте по технике связи Красной Армии (НИИТС КА) Б. А. Михалиным, В. Покровским и И. Мухачевым под руководством главного инженера НИИТС КА Б. П. Асеева [172]. К началу войны институт успел изготовить несколько десятков радиостанций и разослал их в военные округа для проверки технических характеристик в реальных условиях эксплуатации [173]. Серийное производство радиостанции было начато только в октябре 1941 года. НИИТС КА входил в структуру Разведупра ГШ КА [174].

Из рассказанного следует, что речь шла об опытных образцах радиостанции в количестве нескольких десятков, которые были «разбросаны» по оперативным пунктам разведотделов в единичных экземплярах и об удовлетворении нужд разведки в средствах агентурной связи речи не шло. Если бы и поступили в оперативный пункт не одна, а несколько радиостанций — то следовало бы сначала приступить к обучению самих сотрудников, а потом уже браться за агентов. Не понятно также предназначение поступившей в оперативный пункт радиостанции — принимать радиопередачи от агентуры, у которой не было станций.

До войны и в ходе ее разведывательная информация передавалась в телеграфном режиме при помощи азбуки Морзе исключительно в режимах ручной передачи на ключе и слухового приема в пункте назначения. Скорость передачи в зависимости от квалификации радистов была невысокой — 100–120 знаков в минуту.

М.В. Березкин описывает и вербовочную беседу, которая произошла на его глазах:

«Ну и ладно, даст Бог — не последняя [радиостанция], подытожил Григорий Онуфриевич. — Как у погранцов — есть улов сегодня?

— Пара контрабандистов, — махнул рукой Журавлев.

— Пойдем, Миша, посмотрим?

В небольшом кабинете перед присевшим на край стола капитаном-пограничником переминались с ноги на ногу двое дюжих мужиков.

— Ну что, Богдан, — офицер взял наугад пару из лежащих горкой зажигалок, подбросил их на ладони. — Опять за старое взялся. Гляди-ка, и ассортимент обновил. Что тут у нас? Часы. Шикарные. Хотя нет, штамповка. Парфюм. Ну, конечно, французский, разлито не дальше Познани. Сорочки мужские… А это, пардон, уже дамское… Будем изымать, граждане. Контрабанда карается законами нашего государства, впрочем, как и других тоже. Вам ли не знать?