Стивен Пинкер - Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

А самый амбициозный план разработала группа экспертов по общественному здоровью под руководством экономистов Дина Джемисона и Лоуренса Саммерса: их «великая конвергенция в глобальном здравоохранении» должна привести к 2035 году к тому, что смертность от инфекционных заболеваний, а также материнская и детская смертность во всем мире снизятся до нынешнего уровня самых здоровых стран со средним уровнем дохода [164] Jamison et al. 2015. .

РИС. 6–1. Детская смертность от инфекционных заболеваний, 2000–2013

Источник: Справочная группа по детской эпидемиологии Всемирной организации здравоохранения, Liu et al. 2014, дополнительное приложение

Какими бы блистательными ни были победы над инфекционными заболеваниями в Европе и Америке, наблюдаемый нами сегодня прогресс в охране здоровья беднейших слоев населения земного шара еще более поразителен. Отчасти это объясняется экономическим развитием (глава 8), поскольку более богатый мир – это мир более здоровый. Другая причина – расширение круга сопереживания; именно сопереживание побуждает мировых лидеров вроде Билла Гейтса, Джимми Картера и Билла Клинтона стремиться оставить будущим поколениям здоровье бедного населения далеких стран, а не роскошные сооружения у себя на родине. Даже самые ярые критики Джорджа Буша-младшего хвалили его политику, направленную на борьбу со СПИДом в Африке, которая спасла миллионы жизней.

Но самым главным фактором стала наука. «Знания первостепенны, – пишет Дитон. – Доход, хотя он важен и сам по себе, и как компонент благополучия… не является залогом благополучия» [165] Deaton 2013, p. 41. . Плоды науки включают не только высокотехнологичные медикаменты вроде вакцин, антибиотиков, антиретровирусных препаратов и таблеток для дегельминтизации. Среди них есть и идеи – эти идеи могут внедряться за гроши или казаться очевидными по прошествии времени, но при этом спасать миллионы жизней. К примеру, это кипячение, фильтрация и хлорирование воды, мытье рук, добавление йода в рацион беременных женщин; грудное вскармливание и тактильный контакт с младенцами; испражнение в уборных, а не на улицах, в полях и у водоемов; защита спящих детей пропитанными инсектицидами москитными сетками и лечение диареи раствором соли и сахара в чистой воде. В то же самое время плохие идеи поворачивают прогресс вспять – так, организации «Талибан» [166] Решением Верховного Суда РФ от 14 февраля 2003 г. организация «Талибан» признана террористической. и «Боко харам» (запрещена в РФ) распространяют конспирологическую теорию, что вакцинация делает бесплодными девочек-мусульманок, а влиятельные американские активисты отстаивают идею, что прививки вызывают аутизм. Дитон замечает, что даже та идея, которая легла в основу Просвещения – знания могут улучшать нашу жизнь, – может сойти за настоящее откровение в тех регионах мира, где люди смирились со своим плохим самочувствием и не подозревают, что изменения в сфере институтов и норм способны его поправить [167] Deaton 2013, pp. 122–23. .

Помимо старения, деторождения и инфекционных заболеваний, у эволюции и энтропии нашлась для нас еще одна злая шутка: постоянная потребность в энергии. Массовый голод издавна был частью человеческой судьбы. Ветхий Завет рассказывает о семи годах голода в Египте; в Новом Завете Голод – один из четырех всадников Апокалипсиса. Даже в середине XIX века неурожай мог обернуться внезапной катастрофой для самых благополучных уголков планеты. Йохан Норберг цитирует детские воспоминания современника одного из своих предков о зиме 1868 года в Швеции:

Мы то и дело замечали, что мать тайком плачет – для матери это непростое испытание, когда ей нечем накормить собственных детей. Часто можно было видеть, как исхудавшая, измученная голодом детвора бродила от фермы к ферме, выпрашивая хотя бы пару хлебных корочек. Однажды к нам пришло трое; они плакали и молили дать им что-нибудь, лишь бы утолить муки голода. Нашей матери со слезами на глазах пришлось сказать им, что у нас есть только крохи хлеба, которые нужны нам самим. Когда мы, дети, увидели страдание в их молящих глазах, мы разревелись и стали просить мать поделиться с ними хотя бы этими крохами. Она неохотно согласилась, и чужие дети, с жадностью проглотив еду, направились к следующей ферме, до которой было неблизко. Назавтра всех троих нашли мертвыми между нашей фермой и соседской [168] Norberg 2016, pp. 7–8. .

Историк Фернан Бродель документально показал, что до начала Нового времени Европа страдала от голода каждые несколько десятилетий [169] Braudel 2002. . В отчаянии крестьяне собирали недозревшее зерно, ели траву и человеческую плоть или стекались в города, где попрошайничали на улицах. Даже в лучшие времена многие получали большую часть калорий из хлеба и жидкой каши, и едва ли в достатке: экономист Роберт Фогель писал в книге «Избавление от голода и преждевременной смерти, 1700–2100» (The Escape from Hunger and Premature Death, 1700–2100), что «энергетическая ценность среднего рациона во Франции начала XVIII века была такой же, как в 1965 году в Руанде – на тот момент самой голодающей стране мира» [170] Fogel 2004: Roser 2016d. . Многие из тех, кто не голодал, были слишком слабы для работы, что обрекало их на нищету. Голодные европейцы тешили себя кулинарной порнографией, вроде рассказов о стране Кокань, где на деревьях растут блины, улицы вымощены булками, жареные поросята разгуливают с воткнутыми в спину ножами, чтобы их было легче резать, а вареная рыба сама выпрыгивает из воды людям под ноги.

Сегодня мы сами живем в Кокани и наша проблема – не недостаток, а избыток калорий. Как подметил комик Крис Рок, «это первое в истории общество, в котором толстеют бедняки». С типичной для «первого мира» неблагодарностью критики современного общества (когда они не заняты борьбой с фэтшеймингом, стандартами худобы в модельном бизнесе или расстройствами пищевого поведения) возмущаются эпидемией ожирения с пылом, более уместным в случае массового голода. Ожирение, несомненно, проблема общественного здравоохранения, но по историческим меркам иметь такую проблему довольно приятно.

Что же происходит в остальном мире? Массовый голод, который на Западе часто ассоциируют с Африкой и Азией, определенно перестал быть приметой современности. Индия и Китай испокон веков были уязвимы для голода, поскольку основным продуктом питания для миллионов людей там был рис, полив которого зависел от переменчивых муссонов и ненадежных оросительных систем; кроме того, его нужно было перевозить на огромные расстояния. Бродель цитирует воспоминания голландского купца, который оказался в Индии во время голода 1630–1631 годов: