Дэниел Левитин - Счастливое старение. Рекомендации нейробиолога о том, как жить долго и хорошо

Ночью того дня мне снилось, как я дотягиваюсь до разных предметов и брожу вокруг. Во снах мне удавалось ухватиться за все, до чего я дотягивался. Когда я проснулся утром, мир и мое взаимодействие с ним казалось нормальным. Это было удивительно. Все выходные я проходил в этих странных очках, учился, ел в столовой, и мне удавалось донести пищу из тарелки до рта.

В понедельник утром, через два с половиной дня после начала опыта, я снял очки. Теперь мир полностью сместился на 30 градусов вправо. Я снова врезался в стены, проливал яйца на чистую рубашку, не мог взяться за дверную ручку и тому подобное. Мой мозг успешно адаптировался к первоначальному смещению, и ему предстояло заново научиться и приспособиться к теперешнему. К полудню все вернулось к норме; реадаптация заняла гораздо меньше времени, потому что во время адаптации мне необходимо было осваивать что-то совсем новое, тогда как для реадаптации нужно было просто восстановить прочно укоренившиеся пути и существующие синаптические связи.

Эксперименты с призменной адаптацией – это захватывающая история о кратковременной нейропластичности, то есть адаптации головного мозга к меняющимся условиям и его перестройки. Кроме того, в них мы наблюдаем сенсорную интеграцию, то есть взаимодействие между двигательной и зрительной системами, а не просто работу зрения.

Мы постоянно обновляем представление о своем теле, его местоположении в пространстве, а также о том, как оно соотносится с нами и с другими людьми – и делаем это посредством комбинации осязания и зрения. Наглядный пример нам приводит эксперимент с «иллюзией резиновой руки», во время которого экспериментатор прячет вашу руку, скажем, под столом, а на столе размещает резиновую руку в том же положении, в каком находилась ваша [177]. Затем он кладет одну свою руку на ту вашу – ту, что находится вне поля зрения, под столом, а другую – на видимую резиновую руку, после чего синхронно поглаживает обе руки. Всего через минуту большинство участников эксперимента приходят к убеждению, что резиновая рука и есть их собственная. Так происходит потому, что зрительная система информирует тактильную систему, а при наличии неопределенности или противоречия зрительная система всегда имеет преимущество. Интересно, что подобное случается, даже если резиновая рука выглядит не очень реалистично или у нее другой цвет и строение. Зрительная система работает в тандеме с тактильной, чтобы «отменить» имеющиеся у вас знания о том, какая именно рука – ваша. Эта иллюзия не работает, если вы просто смотрите на резиновую руку, а вашу собственную руку не гладят. Необходим одновременный ввод тактильных и визуальных стимулов. Нечто подобное происходит и с другими частями тела. Удивительно, что иллюзия срабатывает даже с лицом. В ходе эксперимента под названием «Иллюзия изменяющегося лица» вам показывают видео, на котором лицо человека поглаживают ватной палочкой, одновременно экспериментатор поглаживает ватной палочкой ваше лицо [178]. В итоге у вас возникает ощущение, будто лицо другого человека и есть ваше, даже если он ничуть не очень похож на вас. Все это означает, что даже ваше ощущение собственного «я» конструируется, то есть создается на основе информации, поступающей через органы чувств, и легко поддается воздействию [179].

Способность зрения брать верх над другими чувствами отражена в короткометражном мультипликационном фильме студии Warner Bros. «Мыши-разрушители», снятом Чаком Джонсом. Двум мышам, живущим за плинтусом большого дома, не нравится присутствие домашнего кота, поэтому они сговариваются свести его с ума и выгнать. В одном из эпизодов мыши прибивают всю мебель гостиной к потолку, а также снимают потолочный светильник и устанавливают его на полу. Проснувшись, кот осматривается вокруг и видит рядом с собой потолочный светильник. Взглянув вверх, он видит диван, кофейный столик, кресло и все остальное и приходит к выводу, что, наверное, он на потолке, а пол, где он на самом деле находится, расположен там, где стоит мебель. В панике кот пытается подпрыгнуть к потолку, где, как ему кажется, он будет в безопасности, однако не может уцепиться когтями за поверхность, поскольку гравитация тянет его вниз. Кот продолжает подпрыгивать к потолку, который, в чем он твердо убежден, является полом, и каждый раз падает вниз. Реальность, построенная зрительной системой кота была ошибочной, но побороть свою склонность доверять ей очень непросто. Гениальность этого мультфильма отчасти заключается в том, что он основан на устоявшемся принципе нейронауки.

Пилоты самолетов десятки часов учатся не придавать слишком большого значения зрительной системе или, если уж на то пошло, вестибулярному аппарату, а «доверять измерительным приборам». У нашего мозга и организма в целом не было времени эволюционировать до такого уровня, чтобы правильно интерпретировать ощущения, возникающие в полете, поэтому они бывают ненадежными. Многие катастрофы с человеческими жертвами произошли по той причине, что пилоты игнорировали показания измерительных приборов, полагаясь на свое восприятие. Так случилось и с Джоном Кеннеди – младшим [180]. Вероятно, во время полета в сумерках в плохую погоду Кеннеди не смог отличить небо от воды, над которой летел, из-за чего у него могло возникнуть телесное и зрительное ощущение, будто он находится вниз головой. Измерительные приборы сообщили ему, правда это или нет, но он, вероятно, посчитал их показания неисправными. Время от времени так действительно бывает, но реже, чем в тех случаях, когда чувственное восприятие нас обманывает. По всей видимости, Кеннеди перевернул самолет и полетел прямо в воду, полагая, что поднимается в небо. Этот же феномен считают причиной авиакатастроф в районе Бермудского треугольника: при отсутствии ориентиров у пилотов наступает дезориентация, они путают воздух с морем и, не обращая внимания на показания приборов, доверяют своим (ненадежным) чувствам и направляют самолет прямо в океан.

Инстинкт исследователя – важнейшее условие формирования чувственного восприятия и нейропластичности. В условиях двигательной депривации у детей не формируется нормальное поведение. Это продемонстрировали эксперименты с котятами. Один маленький котенок мог более-менее свободно передвигаться в своей среде обитания. Котенка из того же помета поместили в тележку, которая повторяла движения первого животного. Если первый поворачивал налево, то же самое делала и тележка второго. Если первый котенок прыгал, то же самое делал и второй в своей тележке. По сути, двое котят получали один и тот же тип зрительной стимуляции, но только один из них активно исследовал среду обитания. У пассивного котенка нормальное поведение не сформировалось. Он не моргал, когда к нему приближался какой-либо объект. Не вытягивал лапки, чтобы предотвратить столкновение, когда его мягко опускали на пол, и не избегал зрительного обрыва. (Зрительный обрыв – это видимая глубина около метра под фрагментом толстого небьющегося стекла; иначе говоря, настоящей опасности нет, но высшие млекопитающие с целостным ощущением двигательных действий избегают ее. Именно поэтому на мостах со стеклянным дном, популярных в некоторых городах, у многих людей появляется тошнота или учащается сердцебиение – это глубоко укоренившаяся реакция.) Наиболее полезны для развития те игрушки в детской кроватке вашего внука, до которых он может дотянуться, чтобы ухватить их, а не просто пассивно рассматривать. А если ручки и ножки ребенка заставляют предметы двигаться, для малыша это еще более эффективная тренировка. Пожилые люди, стремящиеся сохранить ощущение равновесия и ориентации, должны не просто наблюдать за окружающим миром, но и передвигаться в нем.