Михаил Лапиков - Освоение Солнечной: логистика будущего

Из наших писателей этим частенько балуется популярный народный фантаст Василий Головачёв – и наглядно доказал своим творчеством, что при должной физико-математической подготовке автора персонажей вполне можно отправить на рыбалку в море Дирака, закидывать палки с кочек Парето.

Даёт ли это автору удобный инструмент для создания эпической картины вымышленного будущего? Конечно. Перестаёт ли она при этом быть научной? Да, перестаёт. В строгом определении научности фантастического допущения, научно всё то, что мы хотя бы теоретически можем проверить в рамках известной науки и получить результат, близкий к описанному – без лишних вопросов к составу курительной смеси автора.

Технические ограничения

Термояд заставляет себя ждать. Сверхпрочные материалы на базе углерода в промышленном массовом производстве тоже изрядно задерживаются. С живыми организмами на заказ пока что всё очень робко и скромно по масштабам. Компьютерные нейросети абсолютно тупы и регулярно делают смешные ошибки – но столь же регулярно отлично выполняют сложные задачи, если человек-программист упростил те до последовательности отдельных сравнительно лёгких количественных операций.

В горячих дискуссиях о границах научно-достоверной фантастики частенько вспоминают «заваленные конским дерьмом до крыш города будущего». Только вот как-то упускают в полемическом задоре тот пикантный факт, что как минимум в России это шутливое предсказание целиком сбылось в период разрухи 1919-1921. Эпизод штурма первомайской демонстрацией трёхэтажного (sic!) Монблана из дерьма, опилок и льда вполне отыщется в архивных газетных подшивках многих городов страны.

Нужен ли кларктех?

Смотря для чего. Если автору хочется наукообразной космооперной эпики – да, сравнительно простые и малые обходы известных физических границ доступного уже очень сильно раздвигают и границы ойкумены и возможности авторских персонажей.

Если автору хочется интересную модель научно-достоверного антуража будущего – значительно лучше обойтись без них.

Превратится ли это в посмешище уровня «ну тупыыые» – как превратились Жюль Верн с его подлодкой без торпед, Герберт Уэллс с настолько тяжёлой атомной бомбой, что пилот выбрасывает её за борт аэроплана двумя руками сразу и другие фантасты тех лет? Да, превратится. Лет за двести. Обратите внимание, что поздние летающие крепости всё того же Уэллса – с оружием массового поражения и полком десанта на борту вполне остались на кульманах и прошли через весь двадцатый век. А по отдельности – так и вовсю стоят на вооружении.

Как по мне, довольно приемлемый уровень фантастической достоверности. А уж производственный роман в его рамках создавать, порно с трепещущей влажной плотью или бояръ-аниме с гаремом попаданца – личное дело автора.

Главный рецепт кларктеха

Физика – это наука. Да отделяй физику от магии, а инструмент от артефакта. Лишь тогда всё будет хорошо, Аллах мне в этом свидетель!

Дилемма фантаста

На одном стуле звёздные престолы дрочёны, на другом – ядерные пики точёны. На какой сам присядешь, на какой аудиторию посадишь?

Где провести эту иблисами шатаную границу?

Две большие разницы

В чём ключевое различие между хрендостаниумом и кларктехом? В фактических границах осуществимости. Если кларктех находится в рамках современной науки под вопросом, хотя явно опровергать его тоже пока рано, то вот комплекс художественных отсылкок с шуточным названием «Хрендостаниум» гораздо удобнее для фантаста.

На ближней к нам границе осуществимости вопрос обретения хрендостаниума упирается в то, сколько бабла на лопате человечество готово кидать в топки промышленности, чтобы он воплотился, наконец, в металле. На дальней – требуется огромное количество условий, вроде предварительного заселения космоса достаточным количеством трудоспособного населения и массового строительства промышленных объектов. Эти ступени технологического могущества при всех экономических, административных, политических и технологических оговорках полностью достижимы с точки зрения современной науки современными техническими и научными средствами.

Пример для наглядности

Ещё в 1960-ых аэрокосмические инженеры массово чертили многоразовый сверхтяжёлый космический транспорт поверхность-орбита-поверхность. Обычно как двухступенчатую ракету, ступени которой могли под управлением пилотов мягко сесть и обслуживались бы между стартами более-менее в самолётном темпе. Речь хотели вести о единичных пусках в неделю вместо единичных пусков в месяц – каждый год. Масса полезной нагрузки предполагалась как у маленького теплоходика – многие сотни тонн.

Почему этот гимн атомпанка в металле остался на кульманах, если в чисто количественном смысле его строительство реально буквально из корабельной стали? Из-за демилитаризации космоса. Орбитальные и лунные ракетные базы «гарантированного ядерного возмездия» угодили под международный запрет. С этого момента военным от космоса требовалось ведро с фотоаппаратом и совсем капельку другой орбитальной техники. Общая масса всего этого добра за десятилетие – меньше полётной нагрузки любого из ранних сверхтяжёлых проектов. Те могли бы и современную МКС за один старт на орбиту вывести, пусть и в сложенном виде.

Конечно, управление такой ракетой на технических средствах эпохи выглядело бы чудовищной комбинацией трубопровода высокого давления, рояля и арифмометра, а члены экипажа худели бы за вылет на фунты, пилоты высотных фоторазведчиков U-2 тому примером. Но оно бы работало! Да, тогда это осталось на кульманах. А что сейчас?

Современный пример

Нынешняя робкая попытка запустить новый виток спирали милитаризации космоса имеет все шансы осуществиться. Наличие стабильного военного заказа прекрасно мотивирует увеличивать бюджеты космических программ. Чем больше в космосе летает железа с потребностью в постоянном контроле, обслуживании, выводе на текущий ремонт и замене, тем реальнее становятся ранние космические проекты долговременных станций военного и технического назначения.

Реальны ли эти станции? Полностью. С нынешней МКС они разве что ценой различаются. Китай свою космическую станцию нового поколения исходно проектирует в том числе для текущего обслуживания и заправки большого космического телескопа.

А если вместо телескопа окажется транспортно-пусковой орбитальный ракетный контейнер, что изменится? И не один, а сразу несколько десятков? Это уже фантастика, или всё ещё дорогостоящая масштабная задача, полностью осуществимая на технологической базе даже последней трети XX века?