Евгений Бульба - Биология и Буддизм. Почему гены против нашего счастья и как философия буддизма решает эту проблему

Кроме того, «Око за око» порождает замкнутый круг – если партнеру всегда платить тем же, то это порождает не только бесконечный цикл взаимопомощи (что хорошо), но и бесконечный цикл вражды (что ужасно). В игре это может произойти из-за программного сбоя – допустим, одна из сотрудничающих программ сбойнула в момент контакта с другой. Та восприняла отказ и в следующий раз отказала первой уже по-настоящему. Первая восприняла отказ и воспроизвела его. Вторая восприняла отказ… и так бесконечно! Сотрудничающие программы будут вести себя как эгоисты, хотя такими не являются и в результате проиграют. Знакомая ситуация?

Кстати, именно по такой схеме возникает вековая кровная месть между группами людей. Значит, должен быть механизм, останавливающий такой цикл, когда он ведет к самоуничтожению.

Умозрительный пример: хирург из лучших побуждений, пытаясь спасти пациента, допускает врачебную ошибку. Обезумевшие от горя родные избивают и калечат его. Возмущенный родственник пострадавшего хирурга мстит в свою очередь. Начинается вражда семей. Каждая сторона испытывает искреннее возмущение и считает свои действия оправданными.

Эти вопросы создавали изрядную брешь в теории и были разрешены в итоге длительных моделирований. Австрия, 1980-е годы. Математики Карл Зигмунд и Мартин Новак потратили двенадцать лет жизни, чтобы в конце концов разобраться в проблеме. Решение, как это часто бывает, оказалось простым и элегантным, хотя путь к нему был далеко не таким. Чтобы выйти из самоуничтожающей зацикленности, оказалось достаточно пришить к «Око за око» 30-процентную вероятность прощения предательства. Это работало, но возникли очередные сложности… [66] Тем, кому интересны перипетии подобных научных «детективов», можно посоветовать книги Мэтта Ридли, Роберта Аксельрода, Ричарда Докинза, в которых описаны подробности того марафона.

В итоге решение было найдено – стабильно работала и побеждала программа, которую можно описать так: «Победа – повторяй, поражение – меняй». Даже если одна из них сбойнет и другая ответит ей предательством, то через пару циклов обе встретятся в фазе эгоистов и разом изменят свою позицию. Эта программа будет наказывать эгоистов и простофиль-альтруистов и склоняться к взаимовыгодному сотрудничеству. Она будет после нескольких циклов прощать ошибки и постепенно вытеснять все другие программы, включая «Око за око».

Что ж, математически было доказано, что система, состоящая из членов, действующих в своих целях и частично конкурирующих, может быть устойчивой и даже привести к сотрудничеству конкурентов.

Возможно, вам покажется странным, что для математической проверки такого простого правила, как «ты – мне, я – тебе», понадобились титанические усилия лучших математических умов. Казалось бы, идея на поверхности, но между догадкой и доказательством лежит долгая полоса препятствий. И часто ее либо не проходят, либо заблуждаются по поводу того, что она пройдена правильно.

Одновременно появлялись дополнительные полевые доказательства реципрокного альтруизма – было описано сотрудничество летучих мышей-вампиров, реципрокность обнаружили у приматов, дельфинов, белок… Например, мартышки верветки бурно реагируют на проигрывание звуковой записи с призывами о помощи в двух случаях: если эти призывы исходят от знакомой мартышки, которая помогала им в прошлом, и если крики издает близкий родственник. Своей реакцией верветки демонстрируют два уже знакомых нам вида альтруизма – родственного и реципрокного.

Новые знания – очередные головоломки. Если организмы готовы вести себя по-разному, то как они определяют подходящую реакцию? Как они проверяют реакцию партнера? Как учитывается ненулевая сумма? Как часто готовы прощать и перезагружать сотрудничество? Каковы психологические механизмы успеха и поражения? Кроме того, обнаружилось, что, несмотря на то что для многих видов теория взаимного альтруизма полноценно описывала все случаи сотрудничества, у некоторых видов альтруизм работает по какому-то другому принципу – не реципрокному. Эти новые принципы еще ждали своего открытия. Животные – не примитивные программы. То, что хорошо работало в компьютере с конкуренцией за единственный ресурс, где сбои редки, а условия упрощены, не обязательно сработает в живом мире, многообразие которого не поддается осмыслению.

Суммируя, можно сказать, что, кроме подтверждения идеи взаимного альтруизма, огромная заслуга Аксельрода в том, что он доказал: чтобы победить в гонке, не обязательно идти по головам и работать локтями, не обязательно обыгрывать и паразитировать на остальных. Эгоисты не всегда побеждают альтруистов. Все зависит от ситуации: партнеров, частоты взаимодействий, честности… Оказывается, что на длинных дистанциях хорошие парни выходят победителями.

В эксперименте исследуемые объекты служат статистической единицей, и сложный механизм принятия решений остается «за кадром». Моделирование хорошо описывает простые взаимодействия, состоящие из 3–4 стандартных ответов, но оно совершенно не объясняет, что творится в сознании испытуемого. Мы бродили по лесу с завязанными глазами и, ощупав ближайшие кусты, подумали, что хорошо знакомы с местностью.

После математической прелюдии, объясняющей парадокс сотрудничества, мы подходим к самому интересному и непонятному этапу – психологии как таковой. Это привычное поле наших ощущений, но теперь мы с новым багажом.

После открытия реципрокного альтруизма наука планомерно устраняла одно сомнение за другим. Например, взаимно-альтруистичные отношения двух организмов объяснялись все тем же родственным отбором, так хорошо работавшим для объяснения стратегий насекомых. Родственные особи демонстрируют альтруизм внутри группы родственников, в этой группе могут встречаться все более дальние родственники, и в какой-то момент эта граница размывается и альтруизм проявляется ко всей группе, даже если в ней встречаются и неродственники. Это новое качество закрепилось и впоследствии стало проявляться даже в группах с большим количеством неродственников – там, где родственники уходят из группы, а чужаки приходят (как, например, у многих стайных хищников и приматов).