Николай Шахмагонов - Смерш. Задача со всеми неизвестными

Порошин знал, что немцы, оккупировав этот район, сильно укрепили оборону моста, партизанам, успешно действовавшим на других вражеских коммуникациях, здесь успеха добиться так и не удалось.

При отступлении немцы сами подготовили его к взрыву, но была проведена дерзкая и стремительная десантная операция во взаимодействии с партизанами, и мост удалось захватить и сохранить в целости.

Фактически этот мост превратился в главную артерию фронта, которому отведена первенствующая роль в грядущем летнем наступлении.

Именно поэтому генерал Порошин всё-таки решил подробнее расспросить перебежчика, хотя всё-пока выглядело не слишком правдоподобно.

Снял трубку и распорядился:

– Полковника Чернышёва и капитана Гостомыслова срочно ко мне.

Чернышёв был начальником отдела борьбы с агентурой, забрасываемой в тыл Красной Армии, Гостомыслов его заместителем.

Когда офицеры вошли в кабинет, Порошин кратко ввёл в курс дела, повторив то, что услышал до их прихода и задал диверсанту следующий вопрос:

– Охарактеризуйте группы, которые выброшены вместе с вами. Каков их состав, задачи, возможные способы выполнения?

– Группа «Лёва».

– Как? «Лёва»?

Луков сразу оживился:

– Так точно, «Лёва». Командир Карсухин Игорь Васильевич – из-за него, гада, я и попал в разведцентр.

– Продолжайте, по существу, – сказал Порошин, – О вас ещё будет время поговорить.

– У Карсухина такая кличка в разведцентре была. Мы ведь там как собаки, по кличкам. Я бы его назвал Карсукиным.

Порошин поморщился и повторил:

– По существу…. Говорите по существу…

– Группа десантировалась в полевой форме Красной Армии. Старший в звании капитана, а остальные в разных званиях. Точнее, в разных погонах, в том числе даже и в офицерских. Капитан, старший лейтенант и два рядовых. Карсухин здоровый такой, упитанный, кулаки пудовые. Рожа, лоснящаяся от пота. Неприятный такой. Тупой мордоворот…

– Личного не надо. По делу, – снова оборвал Порошин.

– Я по делу. В разговоре через слово мат. Ну эти самые… Между, ну как… их там…

– Междометия?

– Точно. Да… Ещё… Хорошо метает ножи… На приличное расстояние. Отмечали начальнички, хвалили.

– Важная деталь, – заметил Гостомыслов, даже не подозревая, как она пригодится в дальнейшем.

– Продолжайте, – сухо сказал Порошин. – Кто ещё в группе?

– Два этаких высоченных, как жерди отёсанные – один с погонами старшины, другой – рядового. Потом… один, такой коренастый, черноволосый в погонах старшего лейтенанта. И ещё тоже как бы рядовой, рыжеволосый.

– Понятно. Способ выполнения задачи?

– Точно мне неизвестно. Готовили нас к разным вариантам. Подрыв идущего по мосту эшелона. Взрывчатку в вагон и подрыв. Кроме того, рассматривали сплав на плоту тяжёлого заряда и прикрепление его к опоре моста, либо подрыв прямо на плоту. Дистанционно. Тренировали. У моей группы задача – прикрепить мины к вагонам с боеприпасами. Вычислить такие вагоны, ну и прикрепить. Новые мины нам выдали. Отдельно новые взрыватели к ним. Сбросили вместе с нами. Их, мины-то эти, надо поискать. Примерно место знаю.

Порошин выслушал Лукова, его рассказ никак не прокоментировал и потребовал:

– Расскажите о второй группе. Приметы диверсантов.

– Вторая группа – «Ольга». Старший в ней Ребров… Олегом зовут…

– А почему «Ольга»?

Луков пожал плечами:

– Кто их поймёт, этих немцев? Может, потому, что у этого Реброва бабья рожа и бабий мясистый зад? Словом, «Ольга», может, в насмешку. Не знаю…

– Так-так, фигура значит этакая женская. А сам… Сам-то что собой представляет?

– Жулик. Сантехником был у нас в городе, как я слышал. Ну и грабанул квартиру, когда ремонт делал. Посадили. А из тюрьмы в разведшколу отправили. Меня, кстати, тоже…

– О вас потом. Группа «Ольга» тоже нацелена на мост?

– На него…

– Кто в группе?

– Так, недоноски…

– Конкретно, без ругани, – поморщился Порошин, – Что из себя представляют, как выглядят?

– Обычно… Да, у одного – у Вовы Наумова – рожа красная. А второй – не помню фамилию – косоглазый. Волосы рыжие, редкие…

– Что ещё примечательного? Вспоминайте, вспоминайте…

– Да, у Наумова рожа наглая…

– Это не примета. Рост?

– Средний…

– Фигура… Говорите, говорите. Постоянно понукать что ль?

– Плотный такой, упитанный.

– Ну что-то примечательное есть у кого, ну, кроме косоглазия?

– Да как-то не думал… Внимания не обращал. Да-а, у этого, что волосы рыжие, шрам на подбородке…

– Это уже кое что, – заметил Порошин. – Какие установлены сроки выполнения задания?

– Приказано приступить к ликвидации моста немедленно. На всё максимум пять суток.

– Связь с центром? Рации в группах есть?

– Радиопередатчиков ни в одной из групп не было, – уверенно заявил Луков и тут же, словно вспомнив что-то, добавил: – Но в группе «Лёва», знаю точно, есть радист. Я понял из разговоров, что при отступлении немцы где-то припрятали рацию…

– Где?

– О том не говорили…

– А как вы должны были сообщить о выполнении задачи? В вашей группе ни радиста, ни рации не было?

– В любой нечётный день оставить сообщение в условном месте, в городе Крещенский Брод. Это возле храма, в склепе. На фотографии мне и сам склеп показали, и расселину, в которую должен, в случае чего, вложить своё сообщение.

Разговор прервал телефонный звонок…

– Москва на проводе, – услышал Порошин в трубке и сделал жест, чтобы вывели в коридор диверсанта.

Трубка едва не разорвалась от громового голоса:

– Что у вас там происходит с железнодорожным мостом? Почему нет доклада?

– Товарищ «Первый!» – ответил Порошин: – Работаем со сдавшимся

диверсантом…

– Почему не докладываете, спрашиваю?

– В течении часа завершим проверку того, что сообщил диверсант, и доложу.

– Да в течение часа может мост взлететь на воздух, а вы знаете, что это за мост. Вы за него головой отвечаете!

– Мы уже работаем…

– Плохо работаете, если я узнаю о том от соседей…. Вы отдаете себе отчёт? Повторяю!… Вы головой отвечаете за этот мост.

– Я за всё отвечаю головой, товарищ «Первый».

– Принять все меры для усиления охраны и обороны моста. Разведгруппы врага немедленно ликвидировать. Даю вам сутки.

– За сутки они могут даже не проявить себя. Им на выполнение задачи дано пять суток. Они будет изучать обстановку…

– А вы должны проявить… У меня всё.

Порошин посмотрел на Чернышёва:

– Каким образом узнали в Москве? Неужели комендант доложил в СМЕРШ НКВД?

Дело в том, что 27 апреля 1943 года были созданы сразу Главное управление контрразведки «Смерш» Наркомата обороны, которое подчинялось непосредственно Сталину, как наркому обороны, Управление контрразведки «Смерш» Наркомата Военно-морского флота, подчинённое наркому флота Николаю Герасимовичу Кузнецову и отдел контрразведки «Смерш» Наркомата внутренних дел, подчинённый наркому Лаврентию Павловичу Берии.