Николай Сергеев - Гидра. Том 1

Они понимают, что монополистов проще контролировать. По их логике, крупные предприятия за счёт оптимизации производства могут значительно снизить производственные издержки и, следовательно, снижать конечные розничные цены на свои товары и услуги. На деле же монополия всегда оборачивается необоснованным ростом цен, значительно опережающем увеличение производственных издержек. В этом напрямую заинтересованы фашисты, с увеличением цен увеличивается часть прибавочной стоимости, которую присваивают фашисты в виде налогов или прямых отчислений в партийную кассу, коррупционной «дани», взимаемой контролирующими экономику внутрипартийными группами или отдельными партийными функционерами с крупных промышленных и финансовых монополий.

Другой способ получить непосредственный доступ к деньгам и производственным мощностям – национализация наиболее прибыльных и наиболее значимых отраслей или создание государственных монополий. Без кубиков Рубика и кружевных занавесок население может прожить, а без электричества и продуктов питания – нет.

Одураченные фашистской пропагандой граждане, поддерживая революционные лозунги против капитализма и либерализма, по сути, выступают за монополизм, часто даже не понимая этого.

Народные массы, находясь под гипнотическим действием фашистской пропаганды, не осознают, что прямое государственное управление экономикой всегда в итоге приводит к монополизму, который характеризуется наиболее серьёзным социальным расслоением общества, ещё более сильной эксплуатацией трудящихся, в отличие от классического капитализма, с присущей ему конкуренцией, решению трудовых споров посредством соглашений с профсоюзами и правового регулирования.

Монополизм непременно ведёт к милитаризму и хищническому разграблению национальных богатств, к ущемлению не только экономической свободы граждан, но также иных гражданских прав и свобод.

Монополисты заинтересованы в фашистах, так как их целью является максимально возможное увеличение своей прибыли путём устранения экономической конкуренции, уменьшения или вообще исключения роли профсоюзов в трудовых отношениях, а также в устранении государственными административно-полицейскими методами стихийных трудовых и социальных конфликтов.

Мобилизованное средствами пропаганды население не только не пытается отстаивать свои трудовые, экономические, политические права, но и добровольно идёт на любые жертвы, встречая ухудшение своего положения как должное, часто расценивая это как личный героизм во благо государства и народа.

Если вычесть из конкретного фашизма, существовавшего когда-либо в истории, все его специфические составляющие, в остатке мы увидим фашизм в чистом виде. Именно это общее «ядро» в идеологии, внутренней и внешней политике видели современники в фашистских режимах первой половины XX века. Именно эти свойства и вызывали восторг по всему миру.

Находя в своих движениях эти же основные свойства, фашисты считали, что все они имеют нечто общее. Этим объединяющим всех фашистов признаком являются базовые принципы в идеологиях, экономических и социальных программах совершенно различных на первый взгляд политических движений. При этом совершенно неважно, что все эти разные формы фашизма имели какие-то свои специфические черты.

Тем более неважно, что после 1946 года оставшиеся незатронутыми войной и последовавшими после её окончания политическими процессами денацификации и дефашизации, не участвовавшие в мировой войне фашистские государства, такие как фалангистская Испания, португальское клерикально-корпоративное «Новое государство», Аргентинский режим Перона и им подобные, демонстративно отмежевались от скомпрометировавших себя немецкого нацизма и итальянского фашизма.

Несмотря на их идеологическое разнообразие, эти режимы не перестали быть фашистскими после разгрома Третьего Рейха, фашистской Италии и милитаристской Японии. Большинство этих фашистских режимов существовали ещё долгие годы и десятилетия после разгрома стран Оси, оглашения приговоров на Нюрнбергском международном трибунале и Токийском процессе. В Нюрнберге были осуждены отдельные лица и организации, но не был осуждён сам фашизм, его человеконенавистнические принципы.

То, что в начале века понимали большинство образованных людей на земле под термином «фашизм», по прошествии десятилетий нам, живущим в конце XX века уже не кажется таким определённым, в отличие от наших предшественников, живших всего каких-то 50—70 лет назад.

Идеальное вечное тоталитарное фашистское государство видится теоретикам как не требующая постоянного интенсивного развития законченная система, где за каждой ее составляющей закреплена строго определенная функция.

В такой системе нет места новому, спонтанному, не укладывающемуся в рамки, установленные архитекторами системы. Функционирование всех подсистем строго регламентировано и направлено на достижение великой цели. Для изменения такой системы каждый раз требуется изменение правил, пересмотр концепции фашистского государства.

Именно по этой причине, меняя политический курс, фашистам приходится менять идеологию, это одно из слабых мест фашизма. Лишь те фашистские режимы, которые способны серьёзным образом меняться сами, менять свою идеологию, способны выжить и существовать десятилетиями. Те режимы, которые меняться не способны – нежизнеспособны в долгой исторической перспективе.

Фашизм представляет собой исторически новую форму господства правящего класса, отличную от старых форм автократии, для него важной становится идеология определенного типа, с утопическими целями построения идеального государства, с помощью которой фашисты пытаются мобилизовать массы.

Фашизм можно охарактеризовать, как политические учения, политические движения и организации, государства и их объединения, способы государственного управления, которые характеризуются наличием следующих обязательных признаков:

1. Провозглашение перманентной борьбы за выживание единственной целью существования человека, общества и государства.

2. Провозглашение в качестве привилегированной какой-либо группы людей, численно доминирующей на определённой территории (прим.– далее в тексте «привилегированная группа»).

3. Историческое, антропологическое, теологическое или любое другое, в том числе псевдонаучное обоснование исключительности привилегированной группы.

4. Экстремальный антилиберализм и этатизм. Стремление создать тоталитарное государство в интересах конкретной привилегированной группы. Этой привилегированной группой может быть всё население страны, за исключением некоторых малочисленных категорий, объявленных врагами.