Текелински - Действительность. Том 1

И так. Вся целокупность внешнего мира, и вся фатальность его «макрокинеза», определяется следующей формулой: Произведение внешнего объёма на скорости течений и трансформаций в нём, – к произведению объёма нашего тела, на скорость движения крови в наших жилах, скорость обменов и трансформаций в нашем мозге. Формула проста и кажется обыденной. Но на самом деле она зеркально переворачивает действительность. Ведь как я отмечал чуть выше, эти параметры не первоначальны, они последствие, – продукт отношения, и все их оценки возникают из этого отношения, – апостериори. Априори же, не существует ни внутренних самих в себе сущностей, с определёнными собственными качественными параметрами, – ни внешних.

В том числе и поэтому абсолютного времени, как и абсолютного пространства, – не существует, как не существует ничего абсолютного. Как не возможен сам по себе ни феномен, ни ноумен, ни субъект, ни объект.

Давайте пофантазируем. Не стоит относиться к фантазии с апломбом и умудрённым цинизмом. Она, пожалуй, самое жизнеутверждающее явление нашего разума. Только в ней и с ней наш разум по-настоящему бодрствует. Только ей, этой Великой Терпсихоре нашего сознания на самом деле дозволительно по-настоящему отделять и абстрагировать «живое», от «неживого». Ибо её живость – самая тонкая и самая самодостаточная, и потому не подлежит никакому сомнению. Так как она живёт за облаками всякой инертной реальности бытия.

И так. Для нашей планеты, как для субъекта, как для «наблюдателя», (если представить себе на секунду планету, как наблюдателя), всё наше существование, то есть рождение, жизнь и затем смерть, в хронологическом аспекте будет выглядеть примерно так же, как для нас представляется кипение воды в кастрюле. То есть, зарождение пузырька на дне кастрюли, прохождение по толще воды, и затем лопанье на поверхности. Вот именно таким промежутком времени будет представляться наша человеческая жизнь, для такого гиганта как наша планета. А Солнце, как «наблюдатель» со своим время ощущением, вообще не заметит нашего пребывания. Для него оно будет мигом, который Солнце просто не в состоянии ощутить. Для Вселенной же, (примерно и условно), даже вращение Земли вокруг Солнца, будет чем-то вроде нашего восприятия вращающегося вентилятора. Абсолютно в таком же отношении хронологически-объектарного порядка, пребывают и мелкие, относительно нас с вами, объекты и субъекты. Для каждого из них, свой взгляд на течение времени, своё ощущение форм мироздания. – Жизнь своего уровня. Мы зажгли спичку, – для нас это миг. Но для микрокосмоса может статься, – целая вечность.

Но если не существует времени самого по себе и не существует пространства самого по себе, то каким образом мы пребываем с другими объектами в одно время, спросите вы. Ведь если времени нет, то нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего? Если нет пространства, то нет и объектов? Это, пожалуй, один из краеугольных вопросов, требующий глубочайшего созерцания и осмысления. А главное, нестандартного воззрения и умопостижения. Ответить на него односложно – невозможно. Всё моё сочинение, так или иначе, будет касается этого вопроса, подходя к нему с разных сторон. Ведь вопрос собственно не в том, существует или нет само время, вопрос – что оно? Ведь на самом деле прошлое, настоящее и будущее, определяются не какой-то всеобъемлющей, все диктующей субстанцией мира, но определённым состоянием субъекта и его, определяющего и оценивающего всё вокруг, ноумена. В самой природе не существует ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. И так же, как ноумен, строит и определяет все объекты феноменального мира, так и объекты – определяют и идентифицируют друг друга, и формируют и определяют сам ноумен. Всё прошлое, настоящее и будущее, зиждиться на скоростях и объёмах различных «ганглий воззрения», на апперцепциях и дефинициях разума. На разумной требовательности, и её способности воспринимать и осмысливать как внешние, так и собственные движения. Прошлое и будущее строиться на парадигме пространственно-временного континуума, продуцируемого разумом и его апофеозным авангардом – «ганглией фантазии». А настоящее – вообще – не существует. Настоящее, – всецело есть ноумен, – некая «Чёрная дыра сознания». Всё, – как объективное, так и субъективное, как пространственное, так и временное, строиться неким «локальным мирком», существующим в безмерной пустоте и смотрящим из этой пустоты, из этой бездны, на собственные построения и хитросплетения. Мир существует – не извне, но изнутри. Пустота и отрешённость нашего ноумена выстраивает внешний мир, и дивиться ему. Действительность же, со всей её реальностью создаётся с обеих сторон. Она – есть синтез. С одной стороны, Ноумен порождает время и пространство, и все объекты, и трансформации. С другой стороны, Время и пространство контролируют и определяют существование этого ноумена. То есть субъект, – продуцирующий и чувствующий время и пространство, – сам существует в этой парадигме. Создавая «пространственно-временной кокон» вокруг себя, он полностью зависим от него. И кто кого создаёт, кто от кого зависит, – вопрос лишь фокуса воззрения и осмысления.

Как я уже отмечал выше, для каждого субъекта существует своё течение времени. Оно фатально определяется скоростью обменов в нём самом, и сравнения этих скоростей, с внешними скоростями. И только из этого сравнения складывается само чувство времени. Но из подобного соотношения складывается и чувство пространства. Наше ощущение пространства, так же складывается из разности объёмов, внутренних и внешних, и их взаимоотношений. То есть, говоря проще, пространство и время существует только там, где существует отношение объекта и субъекта познания, которые в своём Абсолюте не существуют по отдельности. Мы отделяем и идентифицируем их в силу свойства транс линейности нашего сознания, его дуализма и необходимой парадоксальности.

Как только ноумен перестаёт существовать, тут же время как таковое, со всеми его параметрами, перестаёт так же существовать. И здесь, я не могу не сказать о той детской, наивной, но в то же время по-детски глубокой гипотезе, которая возникла в моём воспалённом сознании, как некое видение, как некий образ запредельного созерцания. Почти мифический образ нашего бытия, объясняющий хронологическую последовательность глобального возникновения и уничтожения, прихода и ухода, сверх глобальной волны пребывания необъятного мира. А в упрощённом локальном контексте, по отношению жизни и смерти человека. Это воззрение, а точнее сказать метафизическое впечатление, чем-то близкое к религиозным веяниям Индии и вообще Востока, открыло для меня всю фатальность бесконечности, и необходимого для вечности возвращения.