Текелински - Действительность. Том 1

Последующее повсеместное распространение этих «белковых соединений», их подчас невероятная усложняемость, обусловлены тем, что наравне с постоянно меняющимися средами пребывания, сохранялись необходимые для существования нашей формы жизни, общие глобальные внешние условия. Сохранялся общий тончайший баланс природных взаимодействий. (Макрокинез). Относительно благоприятный, ровный, без особых катаклизмов, общий « протяжённый штиль природы». Спокойствие природы, тонкий уравновешенный баланс всех стихий, сохраняющийся достаточно продолжительное время, позволил расцвести «цветку жизни» на нашей бушующей планете.

Наравне с этим, развитие отдельных видов «живого царства» обуславливалось не только внешней средой, но и внутренней реакцией, каждого отдельного соединения, в силу его внутреннего сложившегося содержания. «Утончающегося» внутреннего взаимодействия, сбалансированной пропорциональности «тонкого» уровня внутреннего метаболизма. Ибо в нашем представлении, на «грубом» уровне всякое содержание – одинаково и все процессы здесь – идентичны. С точки зрения «грубого» никаких различий ни между видами, ни между всеми субстанциями природы – не существует. Ибо для «грубого», самого по себе «тонкого» – не существует.

Итак, трансформация «неживой» материи в «живую» была предопределена сложившимися условиями. А «мистифицировали» мы это явление, уже апостериори, наделив это естественное для природы явление мистическими причинами, придав собственным свойствам архибожественную основательность, и обременив бытие собственными мифическими целями. Наградили сами себя отличными от всей остальной природы свойствами, «орденами особенности», и вывели свою суть за границы обыденной природы мироздания.

В сущности, говоря метафорически, всё природное разнообразие живого , – есть лишь «утончение природного камня», его вытягивание в тонкие нити, и формирование на поверхности инертной грубой материи, субстанций утончённого и гибкого мира. Под воздействием агрессивной формы электромагнитного поля, выстраивающего разнообразные фигурки, и наделяющего эти фигурки сознанием, возник новый небывалый мир. В котором, в результате эволюционирования и сверх утончённого упорядочивания, возникло своё собственное разумение, с его сверхагрессивной способностью упорядочивать на свой лад внешний мир, превращая его в целесообразную действительность. И всё относительно инертное и грубое приводить к своему порядку, создавать в своём разуме и классифицировать всякое явление окружающего мира. А главное, способностью к оценке и вердикту, как главному принципу «утончающегося разумения», на пути к завладению и доминированию, по всем фронтам собственного мировоззрения.

«Живое» и «неживое», лишь различные перспективы осмысления одной и той же субстанции, в оценочных и вердиктных областях нашего сознания, определяющих и классифицирующих мир в пределах собственных возможностей и особенностей, и наделяющих нейтральную целокупность природы, собственной дуалистической последовательностью, и порождающих парадоксальную Вселенную бытия.

Ткань инертной природы трансформировалась в нечто утончённое и упорядоченное, превратив хаос бытия в нечто слаженно действительное. Но возникает вопрос: Была ли эта трансформация, это волшебное превращение в «одухотворённую ткань», совершенно «бездушного материала»? И если так, откуда могла взяться эта одухотворённость , где она могла черпать критерии этой одухотворённости, кроме как не из нашего же воззрения, не из нашего разума, смотрящего на всё и оценивающего всё, глубоко субъективно и одухотворённо?

С одной стороны, всё это лишь отражение игр нашего разума. С другой, – воплощение этих игр в реальность ощущаемой действительности, и придание этому воплощению непоколебимой истинности, зиждущейся на вере в собственное воззрение.

«Только стремление к тому, чего на самом деле не осознаёшь и не понимаешь, должно быть достойной целью и высшей ценностью для твоего творческого разума…»

Динамическая возможность

Теперь, после разбросанного, словно после взрыва рассуждения, я постараюсь несколько упорядочить своё повествование, придав ему хоть какую-то последовательность и более-менее приличную гармоничность. Человеческий разум, мысль, при всей своей невероятной мистичности, на самом деле имеет вполне осознаваемые нами причины, и достаточно осмысливаемые корни. Наша восторженность своими способностями и возможностями, своим как будто бы состоявшимся умом, наша вера в состоятельность собственного разумения, в его истинность и законченность, вполне обоснована и логична. Всё здесь положено на алтарь само собой разумеющейся константы, в которой сплетено и завязано в некий узел заинтересованность, убеждённость и соответствие, в оценках нашего разумения собственных лейтмотивов и паллиативов. Но если попытаться абстрагироваться от само собой разумеющихся фактов, и попробовать усомнится в искренности нашего разума в отношении самого себя, то рано или поздно откроется не замечаемая ранее долина, которую наш разум целенаправленно игнорировал, обходил стороной, боясь уличить себя же самого в преднамеренности, заинтересованности и даже в каком-то смысле в корысти по отношению к собственным серьёзным апперцепциям и дефинициям.

По большому счёту в нашей обыденной жизни мы заняты только тем, что любуемся и восторгаемся собой, гордимся собственными способностями и возможностями, воплощающимися в дела и поступки, в постройки и открытия, превращающие хаос архаического мира в нечто радующее наш глаз, в нечто близкое и родное, в нечто адекватное и соразмерное нашему внутреннему порядку, порядку нашего установившего свою волю, разумения. Во-первых, тем, что можно увидеть в простых зеркалах, отражающих поверхность наших чувствований и воззрений, перенесённых на внешние объекты. – Тем, что строит и выдаёт за внешнюю божественную гармонию наш рассудок, то, что обозначается как феноменальное мировоззрение . Во-вторых, тем, что, хотя так же переносится на внешние объекты созерцания, но не доступно нашему простому обыденному взору, ибо слишком тонко, и скрыто внутри нас, в нашей душе, на полях трансцендентального опыта, в областях идеального умопостижения душевного агрегата. То, что в силу своей латентности, может быть замечено нами и осмысленно, только будучи воплощённым в образы метафизических транскрипций созерцания. – То, что называют Идеальным миром, что в первую очередь воплощается в сакральную сущность всякого настоящего искусства.