Текелински - Действительность. Том 1

Что, как не возможность любования своей душой, как не возможность удовлетворения собственной внутренней гармонией, перенесённой на внешние разноплановые полотна, и отражённой от этих внешних зеркал, заключено и является главенствующим мотивом нашего стремления к искусству? Наша внутренняя гармония, полифония нашего душевного агрегата олицетворяется во всевозможных произведениях искусства. И возможность слышать, созерцать и чувствовать недоступные простому взору монады собственного духа, является первопричинным мотивом для возникновения и становления всевозможных форм искусства. Построение искусственной гармонии , в виде продуцирования и воплощения вовне сакрального существа тонкой душевной структурности собственного органоида, есть самое простое основание и самая простая условность для существования искусства как такового. Ведь даже когда мы восторгаемся произведениями чужого искусства, (не говоря уже о своём собственном), мы, на самом деле восторгаемся собой, своей внутренней организацией, её тонкостью, гармоничностью и совершенством. Мы радуемся неким откликом тонких флюидов собственной воли душевного органоида, резонирующего и поющего в унисон с воплощённой вовне гармонией произведений искусства.

Словно кусок древесины, поддающийся ножу, камень, поддающийся алмазному зубилу, или кусок глины, слушающийся пальцев, – наша творческая воля выбирает вовне материал для своей реализации. Наша воля ищет в первую очередь такой материал, который способен наиболее легко и в унисон резонировать с переливами характерной волны нашей целокупной личности, с гармонией наших внутренних тонких диссонансов и консонансов, парабол и гипербол душевной волны, ускорений и затуханий душевного метаболизма. Она ищет вовне нечто предрасположенное, нечто сугубо близкое, нечто родное. И находя, вступает в связь и оплодотворяется. И оплодотворённая, и отражённая от внешних предметов созерцания, радуется своему собственному порядку, и совершенству рождённых от сношения с внешней природой «детей», и обоготворяет их доводящие до возвышенного экстаза форм сплетения и нравы.

В искусстве, в его сакральной мотивации латентно укрыта движущая сила всей архаической природы мира, и главная причина его возникновения, – это вездесущая цель воли самой природы, стремящейся всегда и во всём – к обладанию. Здесь воплощается та изначальная сакральная сущность всего живого, как наиболее организованного, гибкого и агрессивного состояния материи, в которой воля к власти является кровью и плотью.

Мы, не осмысливая того, продуцируем и телепортируем свою чувственность и свою осмысленность вовне, мы телепортируем свою волю вовне, воплощая её в формы внешнего мира, отражающие наиболее ясно произвол нашего творчества. Мы создаём вовне «парк развлечений» с разнообразными фигурами фантастических сказочных скульптур, с колесом обозрения и различными аттракционами для собственного удовлетворения нашего ноумена. Мы подчиняем себе хаос природы, мы выстраиваем порядки присущие нашему ноумену, мы образуем свою гармонию вовне и беззаветно радуемся, если получается нечто по-настоящему слаженное, нечто гениальное в своей форме.

Что есть с точки зрения физики простого, наш мозг, с его квинтэссенцией – трансцендентальным разумом? Как он появился и зачем? Этот вопрос требует к себе как рефлексивно-рационального, так и трансцендентно-метафизического подхода. А также недюжинной фантазии идеального. Для того чтобы хоть как-то разрешить по сути не разрешимую проблему, я прибегну к смешанному синтетическому анализу, критерии которого будут исходить как из рационализма химии, физики, биологии, так из метафизики тонкого трансцендентализма, экстраполированного в аллегории идеальных образов. Ибо иначе осмыслить хоть что-то, будет крайне затруднительно. Хотя и такой подход не гарантирует общего ясного понимания и скорее всего, мало добавит ясности тем головам, которые ещё не встали на поле моего образа мышления.

Нисколько не претендуя на правильность собственного воззрения, я всё же претендую на глубину и высоту. Ибо правильность, как таковая, мало заботит меня, так как не имеет в себе ничего по-настоящему объективного, как только привнесённый утверждающий авторитет, некоего устоявшегося мумифицированного мнения, затвердевшей статуи, превращённой в «идол истинности». Сама по себе «истинность», не имеет в себе никаких иных глубин и вершин, кроме вырытых и заполненных нашим воззрением, кроме тех архитектурных шедевров, что построены нашим созерцанием. Её основательность есть воплощение диапазона возможности умопостижения, между «котлованом воззрения» и «небом созерцания».

Вера в истинность, как я уже отмечал выше, зиждется на красоте. Она всегда пропорциональна либо гармонии соразмерных выложенных рядов понятий в музыкально законченную палитру слова, либо гармоничности слаженных образов, образующих некую функциональную слаженную систему воззрения, – начало-конечную парадигму целокупности, своего рода организацию, не оставляющую и тени сомнения в своём праве на существование, а значит и своей правоте. А достоверность, на самом деле является не столько неким воплощением «абсолютного континуума миропорядка», сколько лишь пропорциональной качественно-количественной мифологемой, приведённой своей внутренней гармонией и обоснованностью, сначала к рамкам научной концептуальной законосферы, и затем возведённой на пьедестал законченной истинности, путём утверждения и закрепления трансцендентальной ясности. Сказать проще, некоей рождённой гипотезы, приведённой в континуум коллегиально согласованных выверенных закономерностей, от наблюдателей и для наблюдателей, говорящих – «да», или «нет», и закреплённой в рамках созданной и выложенной системы воззрения. Системы, являющейся безоговорочным законодательным трибуном для всего, на что ступает её нога, и всего, что притягивается к её телу. Именно эта система возводит своим обоснованным вердиктом, либо на трон истинного, либо бросает в отвал ошибочного.

И так. Чем могла бы быть мысль, с точки зрения простой физики. То, что физически простая основа мысли в природе, – вездесуща, в этом нет сомнений. Ведь её основа есть электромагнитная динамика . Динамика, которой пронизано всё, что относится к материальному. Эта динамика повсеместна и присуща всякой телесности. Но в хаотической природе феномена, для нашего разумения она до поры до времени остаётся бесформенной и беспорядочной, так как не упорядочена и не синхронизирована с его агрегатной генетической системностью, с её индивидуальными внутренними порядковыми трансформациями. То есть, пока она не попала под власть воли нашего разума. И превращается в мысль, только когда синхронизируется с характерным метаболизмом волящей личности , воплощаясь в некую полифоническую форму соразмерных соотношений, взаимосвязанных сочетающихся течений, отражающих и олицетворяющих всю палитру его функциональных, биологических и трансцендентных особенностей.