Текелински - Действительность. Том 3

И всё это вполне закономерно в отношении самой природы вечного бытия, к жизни. Природа рациональна только в том, что при первом случае, «вечно продолжающейся жизни», (случись такой абсурд), наша жизнь превратилась бы в Ад. Где радость нового была бы съедена бренностью. И здесь сама вечность ограждает нас от невыносимой муки вечно продолжающегося бытия, в единой уходящей линии пребывания, и даёт нам счастье вечного возвращения. Где совершенно не имеет значение, сколько раз ты уже существовал в этой форме. Ибо каждый раз, мир и ты в нём, начинаетесь заново в бесконечности, где не существует числа, где нет памяти, и нет сравнения.

И в этом смысле смерти, как таковой – не существует. Ибо умерев, ты тут же рождаешься заново, в том же месте и в то же самое время, а главное в той же форме. И вокруг тебя, – всё тот же мир. А так как иного времени бытия, (как бы наш трансцендентальный разум не был убеждён в обратном), кроме созданного твоим воображением – не существует, то и разрывов между твоими пребываниями, так же – не существует. Ибо их не существует для твоего живущего ныне разума. Ведь мёртвый разум, – разум, прекративший свою деятельность, свой очередной жизненный цикл, не в состоянии ощущать время, ибо не в состоянии продуцировать его из отношений. И в смысле всего вышесказанного, каждая секунда твоей жизни – вечна. Ведь она существует всегда. И только создаваемое нашим разумом текущее время, текущее откуда-то, и куда-то, чьё течение определяется относительным критерием, то есть не существующим в самой сакральной природе числом и отрезком , делает эту секунду, – смертной. И эта метаморфоза, есть самая большая тайна мира и жизни. Ибо наш протяжённый мир, и протяжённое существование, то есть жизнь, становятся таковыми, только после деления пространства на объекты, а времени, – на отрезки , секунды и часы. В первом случае, – убивается бренность неопределённой бесконечности. Во втором – вечности. И только уничтожая эти две бренные монады, возникает действительность и бытие, как таковые. И на поверхности «бескрайнего плодородного болота хаоса» вырастает организованный и гармоничный «лотос жизни».

Наш разум создаёт сущности не только в пространстве, но и во времени. Разделяя продолжительность на отрезки он, тем самым определяет между ними границы и отношения. И возникающая при этом парадигма порождает порядок, - системность, некую закономерную последовательность, – музыку пространственно-временного континуума . Он создаёт среду для собственного пребывания, замыкая старые кольца, и порождая новые.

Так называемая «теория струн», выдвинутая учёными нового времени, подтверждает теорию внешнего мира, как целиком и полностью создания нашего разума, (дитя воли), воплощающегося в плоды его жизнедеятельности. И при всей нелепости основной поставленной ею цели, – найти единую теорию всего, всё же, важность этой теории в осмыслении мироздания, – невозможно переоценить. Вибрационность, Волнообразность , Музыкоподобность, присущая всему, что мы можем воспринимать и изучать, строить и открывать, красноречиво говорит о том, что всё это исходит из основ генетической музыкальности нашего существа, его волнообразной природы, и способности внешних объектов резонировать с нашим существом, в определённом аспекте гармоничных сочетаний, в определённом ряде музыкально-волновых, как динамических, так и статических конструкций. То есть только в резонансе взаимоотношений . Частота колебаний – основа основ всего окружающего мира. Она отражает нашу мыслительную способность синтезировать время и пространство, в некую полифонию восприятия, в целостную музыкальную законченность реальности. Ведь частота всякой волны, как известно, есть мера воплощённого синтеза времени и пространства, – архилейтмотив этого синтеза.

Музыка, есть воплощённая в звуках сущность нашей души, её «диссонансно-консонансной» формативной основы. В ней всегда олицетворено желание и удовлетворение – как соответствующая адекватная форма соотношений разно полярных модуляций её жизненной концепции. Ведь если смотреть обобщённо, то становится очевидным, что всякая её жизнедеятельность состоит из воплощённых, как динамических, (в сочетающихся звуках), так и статических, (в формах лицезрения и созерцания), а по большому счёту временных и пространственных матричных отражений, присущих модальности душевного агрегата вообще, и воле в частности, сменяющих друг друга в волновых соразмерностях, олицетворяющихся в наших ощущениях в разнообразные формы желания и удовлетворения . И если смотреть глобально и обобщённо на наш мир и нашу действительность, то также становится очевидным, что всякая функциональность присущая мирозданию, живёт и существует только в этом поле, только в этой форме соотношений и модуляций. И это её свойство черпается именно из преисподней нашего душевного агрегатива. Присущая нашей душевной структуре организованная и гармонично упорядоченная модальность, переносится на внешний мир, и его отдельные явления, отражается и отпечатывается в формах реальной действительности. Мир внешней действительности есть суть вибрационное резонирование нашего душевного агрегатива с близкими формами внешнего бытия, с обязательной «настройкой», то есть превращения чуждых вибрационных форм этого бытия, в свою полифонию, придание определённых форм вибрирования, чуждым голосам сакральной природы хаоса. Там, где наша душа не находит музыки, где резонанс невозможен, там она не находит ничего, там она не получает удовлетворения, а значит и не видит никакой существенности, как для себя, так и для мира в целом. Всё, что вне её музыкообразности, по большому счёту, и – не существует. И новая, так называемая «М-теория», или «мембранная теория», возникшая из совокупления двух различных теорий, – «теории супергравитации», с её одиннадцатью измерениями, и «теории струн» с её десятью измерениями, также не противоречит концепции мироздания, как воплощённого отражения «музыкообразности» нашего душевного и разумного «либидо», стремящегося к власти над миром хаоса, и работающего беспрестанно над порабощением и приведением к своим порядкам, к своей гармонии всего внешнего мира.

Оценка же собственного воззрения, его отклоняющегося в одну из сторон воззренческого агрегатива, либо преимущественно к областям пространственного , либо более к областям временного, зависит от общего возможного колебания разумения для отдельной личности, познающей мир собственной действительности, в его целокупности. Ведь «мембранность» всего сущего, или «струнность», – разница лишь в доминирующем отклонении созерцания к одному из двух обозначенных и культивируемых нашим разумением, полюсов действительности, её разделяемого на монады синтетического пространственно-временного континуума, сконцентрированного и воплощённого в определённую матрицу мироздания. Плоскость , – издающая музыку, или натянутая тетива. - Поле, или линия, – разница заключается лишь в доминантах отклоняющегося созерцания и осмысления, между монадами пространственной или временной оценки. Созерцании и осмыслении, либо по преимуществу, отклонённому в сторону пространственного, (с идеальной обобщённостью), либо в сторону временного, (с рациональной последовательностью). Где основанием служит всё тоже отделение и противопоставление разумных форм воззрения. И такие колебания происходят в нашем разуме постоянно. Они, воплощают собой всё ту же волновую характерность, присущую всему материальному в мире вообще, и нашему организму, в частности.