Дмитрий Копелев - От мыса Головнина к Земле Александра I. Российские кругосветные экспедиции в первой половине XIX века

К началу XVIII в. на первые позиции в мире вышла Западная Европа, создававшая империи далеко за пределами своего континента и решительно «присваивавшая» себе право на глобальное доминирование в политике, мировой науке и культуре [16] Гуди Д . Похищение истории / пер. с англ. О.В. Когтевой. М., 2015. . Бывшая периферия превратилась в центр развивающегося капитализма с его беспощадной конкуренцией, глобальным размахом коммерческих и финансовых операций и неудержимым стремлением к захвату новых рынков и овладению новыми технологиями. Со всего мира сюда направлялись все возрастающие торговые потоки, росли города, хлынувшее из Америки и Азии золото и серебро привели к колоссальному росту денежной массы и гибели привычной модели торгового обмена. Власть, тесно связанная с миром предпринимательства и науки, целенаправленно использовалась для обеспечения наиболее перспективных и выгодных условий для вложения капитала.

Огромную роль в успехе экспансии сыграла качественно новая типологическая модель современного государства со свойственными ему технологическими, институциональными и политическими функциями. Представления о государстве как о власти, данной Богом и имеющей религиозную основу, становились достоянием прошлого. На смену им пришло осознание светской природы власти – новое обоснование государства как светского института приобрело рационалистический характер, а формальный источник государственной власти переместился от монарха и церкви к абстрактному народу и нации. Недавно разрозненные подданные – дворяне, финансисты, купцы, крестьяне и солдаты – обретали некую «органическую солидарность», заменявшую традиционное послушание авторитетам церкви и монархии. Западноевропейские образцы рационалистического мышления рассматривали государство как институт, созданный посредством соглашения людей, как идеальную по замыслу социальную модель, с помощью которой можно изменить природу человека. Ключевым звеном в формировавшемся порядке стала система рациональной бюрократии, способная организовать управление обществом и поставить его под свой контроль. Опираясь на организационную силу финансовых и промышленных кланов, эта эффективная управленческая модель провела бюрократическую и военную революции, сформировав координированный костяк будущего всемирного господства: профессиональные армию и флот, органы центрального управления со штатом чиновников, промышленный комплекс с заводами, верфями, арсеналами и научными институтами. При помощи этих механизмов и в условиях жесточайшей международной конкуренции западноевропейские военно-морские державы приступили к глобальному завоеванию мира, используя в качестве инструмента продвижения своих многообразных интересов кругосветные плавания [17] Бейкер Дж . История географических открытий и исследований / пер. с англ. под ред. и с пред. И.П. Магидовича. М., 1950; Chaunu P . Conquête et exploitation des Nouveaux mondes (XVI-e siècle). Paris, 1969; Morison S.E . The European discovery of America: the northern voyages, A.D. 500–1600. New York, 1971; Morison S.E. The European discovery of America: the southern voyages, 1492–1616. New York, 1974; Магидович И.П., Магидович В.И . Очерки по истории географических открытий. Т. 1–5. М., 1982–1986; Ланге П.В. Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании / пер. с нем.; посл. В.И. Войтова. М., 1987; Pagden A. Lords of all the world: ideologies of empire in Spain, Britain and France, c. 1500-c. 1800. New Haven, 1995; Armitage D. The ideological origins of the British empire. Cambridge, 2000. .

Первый период кругосветных экспедиций (1520–1570-e гг.), во время которого произошло плавание Фернана Магеллана, охватывал достаточно продолжительный временной отрезок, в течение которого формировалась новая геополитическая картина мира. В центре ее лежала монополия пиренейских держав на контроль над Мировым океаном – именно она сделала возможной саму идею плаваний вокруг света и построение их потенциальных маршрутов. Второй этап (1577–1744), во время которого произошло семь кругосветных плаваний, совпал с эпохой войны за передел двухполюсного мира и характеризовался появлением на мировой арене молодых военно-морских держав и формированием новых заморских империй: Британской, Французской и Нидерландской. Внутри этого этапа выделяются две фазы: начальная (1577–1623) и, после шестидесятилетней паузы, вторая фаза (1683–1744). На третьем этапе эра Тордесильясских соглашений уходит в прошлое. На смену двухполюсному миру приходит новый геополитический порядок, определяемый ожесточенным колониальным противостоянием Великобритании, Франции и Нидерландов, на фоне которого происходит медленное угасание испанской колониальной мощи и стремительный взлет Российской империи. Под воздействием идей Просвещения изменяется природа кругосветных плаваний, которые превращаются в инструмент научного познания мира. Никто, разумеется, специально не планировал и не проектировал такую модель научных исследований, хотя иногда ее компоненты продумывались, прогнозировались. Чаще же они скорее предугадывались, появлялись спонтанно и получали импульсы к дальнейшему изменению, рождались из причудливых комбинаций и переплетений многообразных геополитических, технологических, экономических, идеологических и культурных факторов, определявших цивилизационное развитие Европы.

Вторая половина XV в. прошла в остром соперничестве двух корон. В 1469 г. королева кастильская Изабелла вышла замуж за наследника арагонского престола принца Фердинанда. Через десять лет он стал королем Арагона, и в результате объединения двух королевств возникла испанская монархия. Предъявляя друг другу взаимные претензии – право владения Канарскими островами, зоны монопольного владения в Атлантике и т. д., пиренейские державы не стеснялись в методах, чтобы избавиться от конкурентов. И первое место в списке этих методов занимала доктрина «сокрытия знаний», которой руководствовались пиренейские державы, стремившиеся сохранить в неизвестности морские трассы и закрыть доступ в подконтрольные моря иностранцам. Максимальная секретность, по мнению братьев Жайми и Арманду Кортезанов [18] См.: Cortesão A. The mystery of Vasco da Gama. Coimbra, Lisbon, 1973. , должна была обеспечить монопольное владение информацией, и поэтому монархи не только требовали сохранения географических карт в глубокой тайне, но и вели сложную игру, чтобы направить конкурентов по ложному пути. Португальский двор, например, так тщательно и умело скрывал от кастильских шпионов сведения о своих путешествиях в западную и южную Атлантику, что обманул целые поколения историков [19] См. подробнее: Хазанов А.М. Тайна Васко да Гамы // Новая и новейшая история. 1999. № 1. С. 181–194; Он же. Кто открыл Бразилию? // Новая и новейшая история. 2005. № 1. С. 163–171. . А между тем в португальских архивах обнаружены квитанции на получение сухарей, доставленных более чем на сто кораблей, выходивших из Лиссабона с 1488 по 1495 г., в то время как ничего неизвестно ни о времени их отправления, ни о пунктах их конечного назначения [20] Критику доктрины секретности см.: Albuquerque L. de. Navegadores, Viajantes e Aventureiros Portugueses. Sécs. XV–XVI. 2 vols. Lisboa, 1987; Domingues C. Colombo e a política de sigilo na historiografia Portuguesa // Mare Liberum. 1990. Vol. I. P. 105–116. . Одну из этих экспедиций в 1494–1495 гг. возглавлял Васко да Гама, но когда он вернулся в Португалию, инициатор плавания король Жуан II уже скончался и его наследник Мануэл I приказал скрыть информацию о результатах последнего путешествия.