Владимир Колганов - Конец норманской теории

Первый народ идентифицирован историками как пруссы, третий – как хазары, четвёртый – как русы, а последний – это предположительно «лесные жители», которых можно отождествить с древлянами. Седов утверждает, что «русам остаётся ареал волынцевской культуры – между Хазарией и территорией древлян». Но если этому списку всецело доверять, то возникает вопрос: каким образом хазары оказались между пруссами и русами? В этом случае русов следует искать к востоку от Волги, что противоречит версии Седова. Так что единственный вывод, который может быть сделан на основании этого списка, состоит в том, что в Баварии IX века был известен некий народ, название которого созвучно слову «русы».

Если Иловайский искал начало Руси в I веке н.э., то нынешние историки явно осмелели, поэтому не боятся реконструировать события III тысячелетия до н.э. Вот короткий отрывок из доклада Л.П. Грот на научно-практической конференции «Российская государственность в лицах и судьбах её созидателей: IХ-ХXI вв.» в мае 2013 года:

«При всей известности археологического богатства Прикамья учёные недоумевали: а кто же это плавал из Прикамья до Индии на протяжении тысячи лет, с VIII века до н.э. до VII века н.э.? <���…> По моей концепции начального периода древнерусской истории, этим народом были древние русы <���…> которые выделились из индоевропейского субстрата Восточной Европы при его распаде одновременно с ариями, что датируется обычно началом III тыс. до н.э. Арии ушли на юг, а русы остались в Восточной Европе, и именно их присутствие фиксируется исторической топонимикой, прежде всего, восточноевропейскими гидронимами с корнем рос/рус/рас. Совпадение названия страны, гидронима и этнонима – в нашем случае, страна Русь и народ русы – является признаком исконного проживания народа на данной территории».

Проблема в том, что ни Лидия Грот, и никто другой не в состоянии представить нотариально заверенный документ, где были бы зафиксированы даты появления на свет всех этих гидронимов и топонимов – то ли это случилось в VII, то ли в IX, то ли в XII веке. С другой стороны, упомянутые совпадения вполне естественны, поскольку было бы странно, если бы русские люди стали, например, в X веке называть реки и города в честь каких-то шведов или финнов. Куда логичнее звучит «Руса – русская река».

Впрочем, есть обстоятельства, которые не соответствуют и этой логике, и декларациям Лидии Грот. Всё дело в том, что на просторах европейской части России есть множество рек, происхождение которых не удаётся объяснить ни с помощью древнеславянского языка, ни привлекая для этого какие-то местные наречия. Но стоит только обратиться к древнескандинавским языкам, как такая возможность сразу появляется. Подробнее об этом будет рассказано в главе, посвящённой скандинавской версии происхождения руси.

Помимо нелепых, ничем не подтверждённых предположений, сторонники существования руси в начале первого тысячелетия н.э. нередко выдают желаемое за действительное. Историк В.В. Фомин в статье «Нужен ли нашему будущему шведский взгляд на наше прошлое?» (2013 г.) пишет следующее:

«К сказанному необходимо добавить, что <���…> поэт XII в. Манасия называет русов в числе участников нападения под руководством аварского кагана на Константинополь в 626 г., в "Хронографии" Феофана Исповедника (ум. 818) под 773 г. сообщается, что император Константин V Копроним в поход на болгар послал 2000 хеландий, а сам на "русской" хеландии поплыл к устью Дуная».

На самом деле, Манассия в числе участников нападения упоминает тавроскифов, а в «Хронографии» Феофана Исповедника (перевод И.С. Чечурова, 1980 г.) написано следующее:

«774 г. В этом году, в месяце мае, 12-го индикта Константин двинул флот из 2-х тысяч хеландиев против Булгарии, и сам, взойдя на пурпурные хеландии, отправился к [устью] реки Дунай, оставив стратегов кавалерийских фем за клисурами, с тем, чтобы они могли проникнуть в Булгарию, покуда булгары будут заняты самим василевсом».

Фомин воспользовался переводом, выполненным в 1884 году, в котором сделана ошибка. Как поясняет Чечуров, «хронист говорит об императорских хеландиях, украшенных пурпуром, составлявшим прерогативу византийского василевса».

Ещё одним примером неспособности сторонников версии об «исконности» руси, русского народа, аргументированно опровергнуть доводы оппонентов является сочинение С.В. Цветкова «Поход Русов на Константинополь в 860 году и начало Руси» (2010 г.):

«Вполне очевидно, что русы были главенствующим племенем среди восточных славян, и именно их представители вели последующие переговоры с Византией, а поскольку до этого события империя, которой уже давно были хорошо известны другие славянские племена, видимо, мало что знала о русах, то после похода всех восточных славян так именовала – по главенствующему племени – русами (росами). О главенстве руси над соседними племенами Фотий пишет в знаменитом Окружном послании: "тот самый так называемый (народ) Рос, те самые, кто – поработив (живших) окрест них и оттого чрезмерно возгордившись – подняли руку на саму Ромейскую державу"».

Увы, Цветков так и не представил никаких доказательств, что русь в IX веке главенствовала среди славян. Ну а ссылка на Фотия совершенно неуместна, поскольку тот ни слова не пишет о славянах.

Далее Цветков попытался опровергнуть Лиутпранда Кремонского (Liudprands von Cremona Werke. 1977):

«Необходимо отметить, что итальянские хронисты под норманнами понимали все народы, живущие севернее них, о чем сообщал Лиутпранд Кремонский: "Ведь на севере его соседями являются венгры, печенеги, хазары, руссы (Rusios), которых мы зовём другим именем, т. е. нордманами…" Так что итальянцы считали норманнами даже хазар и печенегов».

Трудно представить, что греки настолько слабо разбирались в географии, что называли северянами жителей Хазарии, территория которой простиралась до предгорий Кавказа. Однако в книге Лиутпранда есть другой отрывок:

«XV. В северных краях есть некий народ, который греки по его внешнему виду называют "русиос", мы же по их месту жительства зовём "норманнами"».

Отсюда следует, что в первом отрывке слова «которых мы зовём» относятся только к русам. Кого же европейцы называли норманнами? Ответ на этот вопрос находим в труде хрониста Эйнхарда «Жизнеописание Карла Великого» (перевод М.М. Стасюлевича, 1864 г.) первой половины IX века:

«От западного океана к востоку протянулся некий залив, длина которого неизвестна, ширина же нигде не превышает ста тысяч шагов, хотя во многих местах является меньшей. По берегам его живёт множество народов; даны и свеоны, которых мы называем нордманнами (Nordmannos), заселяют северное побережье и все близлежащие острова».