Сухотра Свами - Тень и реальность

Пленив дживу, ложное эго трансформируется в ум. [120]Аспект вигьяна-рупены ума, способность рассуждать и взвешивать – это разум (интеллект). [121]Ложное эго, ум и интеллект образуют тонкое тело живого существа. Затем идут осязание, зрение, чувство вкуса и обоняние. Так под влиянием материальной природы джива, парящая в небе сердца, осознает грубое тело и то, что воспринимается пятью органами чувств, осуществляя свои желания.

Но основой всего этого является воля Господа, шабда-брахма , проявляющаяся в чувствах, уме и жизненной энергии. Душам, находящимся под влиянием пракрити, трансцендентное значение этого звука (повеления Господа) понять очень трудно ( су-дурбодхам ). [122]Они обращают внимание только на материальные имена и формы, мелькающие на экране ложного эго.

Земные имена и формы появляются в сознании дживы благодаря тому, что пракрити постоянно возбуждает ум и чувства дживы . «Шримад-Бхагаватам» (5.11.11) точно указывает, какими именно способами она достигает этого: для этого она пользуется дравьей (физическими объектами), свабхавой (обусловленной природой человека, порождающей все его материальные желания), ашайей (культурой), кармой (предначертанными последствиями деятельности) и калой (временем). Возбужденные таким образом ум и чувства осуществляют сотни, тысячи и миллионы функций, и каждая из этих функций обретает имя и форму, становясь объектом мирских разговоров. Как утверждает «Шримад-Бхагаватам» (2.1.2):

«О император, люди, погрязшие в материальном, глухи к науке о высшей истине и потому находят множество тем для обсуждения, связанных с жизнью человеческого общества».

Таким образом пратьякша и анумана порождают мириады земных материальных понятий, с помощью которых мы создаем иллюзорные объяснения того, почему существует мир и существуем мы. Эти объяснения подразделяются на две основные категории: карма-вада (философия кармической деятельности) и гьяна-вада (философия умозрительных рассуждений), и они же являются причиной нашего рабства в материальной жизни, как утверждает Шрила Бхактивинода Тхакур в «Таттва-вивеке» (17):

«Человек, к чьей логике и доводам примешивается кармическая деятельность (карма) и спекулятивное знание (гьяна), приходит к разнообразным заключениям, которые только усиливают его материальные привязанности».

Материальное знание – это миф. Как и мифы, созданные примитивными народами, оно неотделимо от материальных условий, которые господствуют над нашим умом, – от места, времени и культуры, в которых мы живем. Западный мир оценивает мировую культуру по своим собственным стандартам, стандартам пратьякши и ануманы . Все, что не соответствует этим стандартам, он расценивает как мифологию, но, как замечает философ Стивен Тоулмин, сам этот метод, в основе которого лежит попытка отделить мифологию от реальности, является мифологическим. [123]Полагаясь на свой несовершенный ум и чувства, мы достигаем лишь того, что в попытке объяснить старый миф создаем новый.

Тоулмин выделяет два типа мифов: антропоморфный и механоморфный. Первый персонифицирует окружающий мир. Например, христианские рационалисты создали антропоморфного Бога, чья цель сотворения мира, по сути дела, отражала их собственные земные желания. Мировая история изобилует примерами антропоморфного мифотворчества. В мифах второго типа природа деперсонифицируется и предстает в виде совокупности механических процессов. Механоморфное мифотворчество характерно для современной западной науки, примеры его встречаются и в других культурах, например в индийской атеистической философии санкхьи.

Цель создателя мифа – подвести «объективную» базу под культуру кармы и гьяны. Мифотворцы – религиозные деятели, философы, ученые – сами убеждены и часто успешно убеждают других в том, что с помощью чувственного опыта и умозрительных построений они создают объективные законы, по которым должно жить все человечество. К сожалению, как мы уже видели, знание, основанное на пратьякше и анумане, не может быть объективным.

Почему мы так уверены в том, что карма-вада и гьяна-вада не могут быть по-настоящему объективными? Потому что субъективные устремления карми и гьяни (людей, занимающихся кармой и гьяной ) наталкиваются на объективное препятствие – время. И те и другие хотят бесконечного счастья в мире, где всему приходит конец. Карми ищут счастья в материальных чувственных наслаждениях, гьяни – в интеллектуальных поисках в более высоких, абстрактных сферах. И те и другие печатают горы книг, пропагандирующих созданные ими мифы. Но и в том и в другом случае обещанное ими счастье остается недостижимым, потому что результатом карма-вады и гьяна-вады является самсара-пхаладайини – бесконечная череда рождений и смертей.

Но вправе ли мы говорить, что ведическое знание является объективным? Мы выяснили, что шабда – это духовный звук, вибрирующий в самой глубине сердца, язык внутреннего озарения. В то же время в современном понимании знание может претендовать на объективность только тогда, когда оно открыто для других людей и может быть вынесено на суд. Каким же образом другие люди, общество могут подтвердить ведическое знание?

Благодаря тому, что желания большинства людей нечисты, эти люди, смакующие мирские темы, воспринимают шабду посредством ложного эго. Только очистив свои желания, человек может получить возможность услышать чистый звук. Ведические мудрецы учат объективному способу очищения желаний, который называется ягьей (жертвоприношением). Ведическая ягья направляет карми и гьяни на путь, ведущий к мудрецам, постигшим смысл Вед, в которых обитает ведический звук. В «Риг-веде» (10.71.3) говорится:

«Посредством ягьи (жертвоприношения) они пошли по следу Вач (Матери Веды) и обнаружили, что она вошла в мудрецов».

Величайший ведический мудрец – Брахма, которому Кришна доверил сотворение космоса. Брахма – первый среди тех редких существ во Вселенной, которые непосредственно слышат повеления Господа в сердце своем. Он является ади-кави, первым пересказчиком шрути-шастр, ведических текстов. Гимны, воспетые им на заре творения, – эталон ведического знания. Таким образом, Брахма – духовный учитель всех ведических мудрецов. В своем комментарии к «Шримад-Бхагаватам» (2.9.42) Шрила Прабхупада объясняет: