Татьяна Рябушкина - Структуроопределяющие основания сознания

«Примитивный склад ума отличается от цивилизованного в основном тем, что сознание намного менее развито в плане протяженности и интенсивности. Такие функции, как мышление, воля и т.п., еще не дифференцированы; они досознательны. Например, в случае с мышлением это проявляется в том обстоятельстве, что дикарь не мыслит сознательно – eго мысли появляются сами. Дикарь не может утверждать, что он думает; скорее это “что-то думает в нем”» 255 255 Юнг К.Г. Психология архетипа младенца // Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Киев, 1996. С. 88–89. .

По мере того как сознаваемый человеком мир становится все более связным, упорядоченным, дифференцированным, тайная сторона вещей утрачивает прежнее значение. Постепенно возникает тенденция к автономизации сознательного от досознательного.

Если жизнь обязана своим существованием досознательному, то не следует ли сказать то же самое о смерти? Смерть есть уход живого существа из сознаваемого мира. Но все же смерть есть построение сознаваемого мира, и поэтому она неразрывно связана с этим миром. Размышления о смерти как переходе из сознаваемого мира в мир иной представляют собой попытку представить на уровне сознания непредставимое, недоступное сознанию. Таким образом, загробный мир – это сознательный образ досознательного.

В первобытности сознаваемый мир еще недостаточно сформирован в своих связях и отношениях, чтобы противопоставляться миру иному. Оба этих мира остаются практически одинаково неизвестными, поэтому загробный мир зачастую смешивается с миром здешним. Мертвые могут вести обычную жизнь охотников и собирателей, превращаться в животных и птиц, скитаться по земле, выходить по ночам из своих убежищ, возвращаться к стойбищам живых.

Древние культуры, в отличие от первобытных людей, уже разделяют реальность на два мира – здешний и иной, но при этом загробный мир остается для человека как бы незримо присутствующим.

Обитатели загробного, иного мира – это непременно духи, души, т.е. живые существа. Само понятие о загробной жизни свидетельствует о том, что люди, которым оно принадлежит, считали живым абсолютно все, даже умершее. Весь сознаваемый мир, включающий как мир здешний, так и мир иной (как он сознается), является целиком и полностью живым.

Иной мир – сознательный образ досознательного – это мир, порождающий и одновременно убивающий живое. При этом для первобытного сознания смерть живого существа парадоксальным и вместе с тем закономерным образом не делает его неживым , а приводит к его обновлению, возрождению.

Первоначально смерть есть даже не переход в другой мир, а лишь уход в иное место, предвещающий цикличное возвращение. Приведем пример из египетской мифологии. «В мифе об уходе Хатор-Тефнут в Нубию и возвращении ее обратно в Египет и в обрядах празднования этого возвращения богини отразились древнейшие представления, связанные со сменой времен года, согласно которым ежегодное обновление природы объяснялось возвращением временно удалявшегося духа растительности» 256 256 Матье М.Э. Избранные труды по мифологии и идеологии Древнего Египта. М., 1996. С. 189. .

Данной установке отвечает и учение о переселении душ, согласно которому смерти как таковой нет, есть лишь перерождение жизни. Лишь позднее, в результате изменения познавательной установки, возникает представление о смерти как исчезновении, а не временном уходе, и о загробном мире как мире, из которого нет возврата.

Для данного этапа познания характерно представление о вечно умирающей и вечно возрождающейся природе, обусловленное ориентацией на вневременное досознательное. «Загробный мир – преисподняя – участвовал в процессе постоянного возрождения природы: погребение Осириса ассоциировалось с посевом, преисподняя – с чревом “матери-земли”, бог преисподней (греч. Аид – Плутон) был и богом хранимого в её недрах богатства (Плутос)» 257 257 Петрухин В.Я. Загробный мир // Мифы народов мира. Т. 1. М., 1991. С. 455. . Гераклит отождествлял Аида с Дионисом.

Иной мир (образ досознательного) есть также мир, дающий некий высший род знания. Это древнейшее представление оказывается очень стойким и сохраняется до тех пор, пока сознаваемое не начинает претендовать на автономию от досознательного.

«В Средние века в народной культуре образы смерти и преисподней сохраняли амбивалентный характер возрождающего начала, особенно во время различных аграрных и т.п. праздников, карнавалов. <���…> Волшебная сказка, как показал В.Я. Пропп, генетически связана с обрядами инициации – ритуалами временного пребывания в ином мире, предшествующего повышению социального статуса и женитьбе героя. Очевидно, с той же символикой связаны и сюжеты эпопей – Одиссею необходимо посетить загробный мир, чтобы вернуться на родину, Энею – прежде чем обосноваться в Италии» 258 258 Там же. С. 456. .

Связывание проникновения в загробный мир с обретением некоторого знания объясняется тем, что этот мир есть образ досознательного, а познание как приведение сознательного к гармонии с досознательным можно представлять как «проникновение» в досознательное и «выведение» его на уровень сознания.

Существует соответствие между меняющимся набором набросков и набором соответственных им явлений живого. Рассмотрим, к чему приводит это соответствие.

Мы рассматриваем наброски как объекты, которые заменяют для познающего отсутствующее восприятие себя самого. Наброски досознательны, так как не сопровождаются восприятием создающего (субъекта как он есть). Деятельность субъекта по созданию и уничтожению набросков не дана субъекту даже досознательным образом, поскольку субъект не воспринимает напрямую себя самого. В досознательном нет никаких следов формирования и постепенного разрушения первичных набросков . Наброски «даны» субъекту на досознательном уровне не вместе со связями, в которых было бы запечатлено их происхождение, а как автономные готовые структуры. Нет промежуточных звеньев, которые соединяли бы наброски друг с другом и с другими составляющими досознательного и содержали бы информацию о происхождении набросков. Если набросок исчезает, ничто в досознательном не напоминает о том, что он когда-то присутствовал, там нет никакого «когда-то». Такова досознательная «данность» изменения набора набросков.

Будучи воспринят посредством некоторого наброска, набор набросков проявляется в первичном сознании. Наброскам субъективности как целостностям в первичном сознании соответствуют множества элементов. Между этими множествами элементов первичного сознания существует общая неосознанная связь, определяемая свойствами наброска , а осознанной связью этих элементов предстает связь «бесконечность» .