Игорь Додонов - Трудные дороги освобождения. Третья битва за Харьков

Танк старшего лейтенанта А.Ф. Щеглова играл роль подвижного резерва у защитников Пузачей. С несколькими автоматчиками на броне он появлялся на самых угрожаемых участках обороны и неизменно помогал отражать вражеский натиск. В одной из таких схваток у танка закончилось горючее, и был израсходован весь боекомплект. Гитлеровцы окружили машину. Оборонявшиеся около танка мотострелки были перебиты. В приближающихся к танку фашистов из люков полетели гранаты. Под прикрытием их разрывов экипаж выбрался из машины и со стрелковым оружием ринулся на врага в свою последнюю атаку [21; 108].

К вечеру 10 февраля из защитников Пузачей в живых осталось только тридцать два человека. Они заняли круговую оборону на окраине деревни в одном из колхозных сараев, по-прежнему преграждая гитлеровцам дорогу через пузачи. Тринадцать бешеных атак отбил этот маленький гарнизон. Немцам удалось поджечь соседний дом, в который переносили раненых бойцов. Спасать раненых из огня под пулями врага бросился старший лейтенант И.А. Бабкин, помощник начальника политотдела бригады. Ему удалось вытащить из горящего дома многих из них, но вскоре он сам был смертельно ранен осколком гранаты. В память подвига отважного комиссара деревня Пузачи, по просьбе её жителей, впоследствии была переименована в Бабкино.

Немцам удалось поджечь и сарай, где защищались оставшиеся в живых бойцы. Бросившись из огня в неожиданную атаку, эта горстка героев сумела прорваться сквозь вражеское кольцо. Чуть позже они соединились с основными силами бригады. Когда 11 февраля в Пузачи вошли танки 96-й танковой бригады, только около сарая, где дрались последние защитники деревни, насчитали двести сорок убитых вражеских солдат и офицеров [21; 108].

Прорыв через Пузачи не помог уходящим на запад гитлеровцам вырваться из окружения.

Как раз к 10 февраля двигавшиеся с севера войска 38-й армии стали «запечатывать» свободные пути отхода на северо-запад и запад. Пробиться через эти заслоны ни группе Зиберта, ни группе Бёкемана не удалось [19; 362].

Более повезло группе Гольвитцера. Продолжая медленно продвигаться на юго-запад, она наконец нащупала слабый участок на стыке 40-й и 38-й армий. Немцы сбили несколько немногочисленных советских заслонов и устремились в свободный коридор. Остатки групп Зиберта и Бёкемана последовали за группой Гольвитцера. Транспортная авиация немцев сбрасывала на дорогу своим отходящим войскам боеприпасы и продовольствие. Данной работе вражеской авиации погода не препятствовала, т.к. 10 февраля буран прекратился. Но не оказывала ей практически никакого противодействия и авиация Воронежского фронта, т.к. почти вся была задействована в наступлении на курском и белгородско-харьковском направлениях. Почти не было и налётов истребительной, штурмовой и бомбардировочной советской авиации на немецкие отступающие колонны. А ведь массированные налёты могли бы причинить немцам много проблем. Но по указанной причине удержание вырывающихся из кольца окруженцев, несмотря на улучшившиеся погодные условия, так и осталось задачей исключительно наземных войск [19; 362].

Ударом с севера 12 февраля силами 240-й стрелковой дивизии 38-й армии удалось отрезать и почти полностью уничтожить группу Бёкемана. Группам Гольвитцера и Зиберта удалось пробиться к Обояни и соединиться с немецким гарнизоном этого города [19; 362].

Войска 38-й армии вышли к Обояни 16 февраля и охватили город с трёх сторон. Опасаясь полного окружения, в ночь с 17 на 18 февраля немцы покинули Обоянь, а соединения 38-й армии продолжили движение с целью участия в Белгородско-Харьковской наступательной операции, занимая те районы, которые вскоре получат название Курской дуги [19; 362].

Воронежско-Касторненская операция завершилась.

В результате Воронежско-Касторненской операции было нанесено поражение крупной вражеской группировке, действовавшей западнее Воронежа. Свыше одиннадцати дивизий противника оказались разгромленными. Только 6 – 7 тысяч человек смогли вырваться из окружения [29; 412]. Был ликвидирован Воронежский выступ, удерживавшийся противником с августа 1942 года. Советские войска освободили большую часть Воронежской и Курской областей, включая города Воронеж, Старый Оскол, Тим, Обоянь и множество других населённых пунктов.

В построении группы армий «Б», основные силы которой в результате двух последовательно проведённых советскими войсками наступательных операций – Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской – оказались разбитыми, была пробита широкая, свыше 300 км, брешь. Через неё войска Брянского и Воронежского фронтов устремились на запад. Первые продвигались на брянском направлении, вторые – на белгородско-харьковском.

Фактически немцев и их союзников на Верхнем Дону постигла военная катастрофа, не уступавшая по размерам Сталинградской. Бывший гитлеровский генерал фон Бутлар в своём труде «Мировая война 1939 – 1945» написал о ней так:

«Итог, который немецкому командованию пришлось подвести на этом участке фронта в конце января 1943 г., был поистине ужасным. За 14 дней русского наступления группа армий «Б» была почти полностью разгромлена. 2-я армия оказалась сильно потрёпанной. К тому же она потеряла во время прорыва основную массу своей боевой техники. 2-я венгерская армия была почти полностью уничтожена, из 8-й (итальянской – И.Д.) армии спастись удалось лишь некоторым частям корпуса альпийских стрелков. От остальной части соединений уцелели только жалкие остатки. Из числа немецких войск, действовавших в полосе 8-й итальянской армии, остались лишь потрёпанные остатки нескольких немецких дивизий, которым удалось спастись за рекой Оскол. Связь с группой армий «Центр» и с группой армий «Дон» была потеряна, стыки находились под угрозой» [29; 413], [21; 109 – 110].

То же самое, но как бы сквозь зубы, спасая честь мундира, а потому более сдержанно, признаёт и фон Типпельскирх:

«…Во фронте немецких и союзнических армий образовалась брешь шириной в 350 км. Потери 2-й немецкой армии были очень большими, на 2-ю венгерскую армию вообще не приходилось больше рассчитывать. Введенный в её полосе немецкий армейский корпус отошёл с боями на реку Оскол. Остатки альпийского корпуса и 24-го танкового корпуса также не могли больше вести боевые действия… Непосредственная связь с группой армий «Дон», чьё левое крыло находилось за Северским Донцом в районе Лисичанска, готова была порваться» [44; 363].

И в заключение разговора о Воронежско-Касторненской операции хотелось бы отметить, что она была первым «примером успешного перехода от одной крупной наступательной операции к другой без оперативной паузы» [29; 413].

Однако вскоре за этим первым примером последовал и второй, не менее успешный.