Артур Шевененов - Резидуаль

Иронично, критикуя соперников купно с их недругами, невольно уподобляемся и тому провербиальному (а на деле реальному и повторяющемуся) троллю, что в одной реплике умудряется явить чудеса невзыскательности (восхваляя какой-нибудь очередной XfakeX на силе «фундаментальных» показателей, призывая игнорировать вес госзакупок и военных контрактов в этом «чисто рыночном» going concern), а вместе – и прагматичной прозорливости пополам с циничным оппортунизмом, блефуя, что давно-де вышел из акций этой компании – доселе или в остальном «замеч/т/ательной».

Сознаемся: мы невольно «союзны» и ему. Как ни попахивай это самооговором, каковым и является. Ибо совпадения с глупостью, поверхностностью, даже низшей наблюдаемостью – доблести ли вершина, смыслу ли супруга? Разве не будет посредственность видеть в гении лишь «странности» (подражательством коим теням тщась снискать репутацию «креативных», прослыть уникальными), в сущности, просто расписываясь в непонимании внутренней цельности и стройности? Этак и Бога зрит врагом (ибо вовсе неисповедим нечистым сердцем), а как вне досягаемости – сойдут и пророки для побивания. Но оставим пока эту глубокую тему до благовремения: еще и для меньшего не «разогрелись».

Вернемся теперь к другому, внутреннему наполнителю талебовости, прежде нами критикуемой, теперь же невольно (или внешне) допускающей подразумеваемое пользование. Причем на тему пользы и пользования речь и пойдет в иллюстративных целях. Ибо ровно накануне – предупреждал ведь не раз: идеи лепятся одна к другой вовремя и неслучайно, так что и не знаешь, когда и какого объема вызреет глава, книга, серия! – смерть замечательного артиста (и очередного единоверца) Петра Мамонова (который и ссылался на Сурожского, зде-союзного формально-инославному Гюго) натолкнула на мысль: а как же содержательно наполнять [оставшуюся] жизнь, не ведая, когда именно оборвется? В чем критерий, путь, операбельное правило в условиях априорного цейтнота, совершеннейшей неопределенности? Причем, в отличие от кризиса, пусть усугубленного пандемией, речь ведь об асимметрии стрелы времени неотвратимой и необратимой. Придя к Богу лет 45и от роду и преставившись в 70, он успел более меня – особенно в деле проповеди внесловесной. Как же?

Не иначе, речь идет о том, чтоб наполнить заведомо неизвестный количественный остаток жизни – этот мост резидуальности меж двумя критическими пунктами, началом и исходом или отъятием от сей юдоли скорби и радости, учений и боя – неким качеством, скоростью, модусом. Опираясь на ранее введенные квази-портфельные обозначения, (х, Х) - распределение (соотв. меж временем прихода к Главному и уходом из жизни, исчерпанием возможностей) и составит резидуаль, с r-левериджем (рычагом возможности) и составляющим качество (от англ. rate=«скорость, условия размена, ставка»). Притом так, чтоб не слишком сократить прежде мудрого благовремения остаток дистанции, которая где-то зависит от выбранного темпа. Итак, в сущности речь идет об оптимизации скорости, или удельного качества проживания отведенного (талантов: времени, сил, ресурсов, сравнительных и относительных преимуществ, возможностей). Причем оптимизируемое неожиданно предстает портфельной взвесью как «эффективной»/результирующей скоростью:

Сет 1

Надо заметить, что, прежде оптимизации, (1) целесообразно оговорить в аспектах, дарующих вместе с исчерпанностью в основном еще и простоту в конце. Так, при ближайшем рассмотрении естественно предположить, что выбранный темп или качество не только верхнюю грань двигает (влияет на Х ), но, возможно, и х как время наступления определил прежде. Чем выше темп, тем ниже х (время прихода к Главному – Богу ли или отдельным откровениям, просветлению и пр.); но тем, скорее всего, меньше и Х в силу измотанности спринтера (в частности, мученика, чей подвиг короче даже исповедничья креста) в сравнении со стайером. Не исключено, что разность, или резидуаль меж началом и концом, при этом останется инвариантом к темпу (при некоторых сужениях – функциональных спецификациях или параметризациях следования пути), или же их частное (соотношение) предстанет таковым при некоторых же структурных представлениях. Забегая наперед, нам удастся показать, что ровно те же экспоненциальные сглаживания, или распределения, что были предложены в предыдущей книге для исследования рынка людского капитала и MRTP (условия мены, что оказались и ключевой эффективной переменной в том же и похожем контекстах вроде масштаба выбора и размера выборки), окажутся простейшими иллюстрациями данных сценариев – как и альтернатив им, при малейшей параметрической несхожести, невзирая на структурную идентичность, или принадлежность к единому семейству процессов-путей.

Но разве реальная жизнь не сопряжена с ограничениями, вроде тех же экзогенных шансов и не вполне дискреционных ресурсов-возможностей? Итак, здесь не удастся избежать оптимизации ограниченной – да и надобности нет: как явствует из дальнейшего, структурная простота нам только на руку как подспорье рациональности всех модальностей. (Ссылаясь доверительным авансом на литературу, обсуждение коей последует ниже, от «эпистемической» до «инструментной»/инструментальной, как ни велика опасность недискриминатной конфляции терминов: ведь «инструмент» нередко и отсылает к заменам, подменам, конструктам и попросту более наблюдаемым и тестируемым следствиям, как и «костылям» рациональности, этим – подобно моделям и метафорам в естественных и общественных науках, заменяющих сквозную интуицию обманками-допущениями « as if» – ложным друзьям).

Но занятно то, что как таковой, рутинно-количественный «штраф» в виде конвенционального мю (Лагранж-фактора или мультипликатора) почти лишен смысла ввиду (в меру) ранее оговоренной необратимости, непревышаемости Х чем-либо вроде меньшего х . Впрочем, остается лелеять надежду и здесь обрести простоту, ясность понимания на полноте представления: искомую концепцию качественного размена, где мю , возможно, либо сверх велико по модулю в критических точках ближе к нижней, нерасторгуемой грани, либо извлекаемо структурно вообще и инуде как этакое функциональное, диофантово решение. Зададим для начала полный лагранжиан и выведем из него условия первого порядка:

Сет 2.1—2.2